Как прожить 140 лет
Очерк об абхазских долгожителях
Одно из самых лучших в моей жизни редакционных заданий. Я встречалась и разговаривала с очень старыми людьми, прожившими непростую жизнь, но их лица были открытыми, как у детей, память ясной.
Мы решили вернуться к одной из наших прошлых публикаций, чтобы узнать, что стало с ее героями.
МОЛИТВА НА РАССВЕТЕ
И вот я снова в Апсны – Стране души. Здесь ярче краски, громче звуки, свои правила жизни и бытие, настолько отличное от нашего. Кажется, будто попадаешь в кинофильм и все происходящее вокруг – чей-то талантливый розыгрыш.
Меня, как и 12 лет назад, поражают душевная открытость и готовность полюбить незнакомого человека, вошедшего в абхазский дом. На востоке страны обычаи старины до сих пор сохраняются в неизменном виде. Конечно, этот мир тоже постепенно стирается, становится более продвинутым, западным. Но он еще существует.
Все эти годы я вспоминала о 110-летней Вере. Каждое утро она выходила из дома и молилась на восход солнца, прося бога посмотреть на нее и ее близких. «С этого дня я буду просить и за тебя», – сказала она мне. И с того момента меня словно накрыл невидимый купол, обходят стороной беды и несчастья. Второй нашей встрече не суждено было состояться. Вера теперь уже с неба смотрит на меня.
Зато бодр и весел в свои 72 года глава администрации села Отап Шалодия Джопуа, младший из 11 детей. Его мама дожила до 103 лет. В 99 она демонстрировала мне, как вдевает без очков нитку в иголку.
Тараш и Валия Джопуа
У ЖЕНЩИН ДОЛГАЯ ПАМЯТЬ
– Ты сказала, что вернешься. Я думала, что на следующий день, потом – что через неделю, может, через месяц… Я ждала год, но тебя не было 12 лет! Где ты была так долго?! – восклицает Сария Джопуа при виде меня.
В руках у нее маленький радиоприемник, из которого несется разудалая кавказская мелодия. Мы, пританцовывая, идем с ней по горной тропинке к дому, где Сария родилась, выросла и прожила всю свою жизнь. В этом же доме вырос ее отец.
82-летняя Сария – одна из героинь моего первого очерка. В 2010 году я познакомилась с ней и ее мамой Валией. И та рассказала мне сказочную историю своей семьи. Муж Валии – Тараш Джопуа – хотел жениться на ее матери. Но срочные мужские дела отозвали Тараша в горы… на 20 лет. Невеста вышла за соседа. Вернувшись, оскорбленный жених выкрал дочь бывшей невесты. Валии на тот момент было 17 лет, Тарашу – 63. У них родились пятеро детей. Тараш прожил 111 лет, Валия – 99.
Историю семьи Джопуа в разных вариантах описывали советские этнографы. Как прятали невесту в каштановом доме для гостей, как сама она согласилась уйти с Тарашем.
Сария вспоминала, как приезжали научные сотрудники, жили в доме месяцами, расспрашивали, изучали быт, собирали архивные материалы, фотографировали, писали книги. Сейчас я – единственный человек, который проявляет интерес к теме абхазского долгожительства. Мне грустно. Куда все исчезло? Куда делись этнографы? Американские и французские журналисты, японские ученые? Озорные абхазские старики?
– Пойдем на качелях покачаемся, – предлагает Сария.
Мы выходим на лужайку перед домом и по очереди качаемся на веревочных качелях, примотанных к большому дереву. Качается синее небо. Качаются горы.
– Ястреб! – кричит Сария и убегает за ружьем. Куры испуганно квохчут.
На прощание она говорит мне: «Я знаю, что ты вернешься».
В СТРАНУ ДУШИ ПОПАДАЮТ НЕ ВСЕ
Хфаф Ласурия в 70-е годы прошлого века была самой известной абхазской женщиной в мире. К ней приезжали журналисты, ученые и туристы со всего света. Как сказали бы сейчас, Хфаф была медийной бабушкой. И старейшей жительницей Абхазии. Село Кутол гремело на весь мир.
– Каждое утро в любую погоду прабабушка мылась в горной речке, потом приходила домой, открывала сундук, выпивала рюмочку чачи и закусывала чурчхелой, – рассказывает правнук Хфаф Дима Ласурия. – Пойдем, я покажу ее могилу.
Он ведет меня на задний двор, и там справа от огорода, под деревом и похоронена прабабушка. И другие предки. В селах Абхазии до сих пор хоронят родственников рядом с домом.
82-летняя Сария – одна из героинь моего первого очерка. В 2010 году я познакомилась с ней и ее мамой Валией. И та рассказала мне сказочную историю своей семьи. Муж Валии – Тараш Джопуа – хотел жениться на ее матери. Но срочные мужские дела отозвали Тараша в горы… на 20 лет. Невеста вышла за соседа. Вернувшись, оскорбленный жених выкрал дочь бывшей невесты. Валии на тот момент было 17 лет, Тарашу – 63. У них родились пятеро детей. Тараш прожил 111 лет, Валия – 99.
Историю семьи Джопуа в разных вариантах описывали советские этнографы. Как прятали невесту в каштановом доме для гостей, как сама она согласилась уйти с Тарашем.
Сария вспоминала, как приезжали научные сотрудники, жили в доме месяцами, расспрашивали, изучали быт, собирали архивные материалы, фотографировали, писали книги. Сейчас я – единственный человек, который проявляет интерес к теме абхазского долгожительства. Мне грустно. Куда все исчезло? Куда делись этнографы? Американские и французские журналисты, японские ученые? Озорные абхазские старики?
– Пойдем на качелях покачаемся, – предлагает Сария.
Мы выходим на лужайку перед домом и по очереди качаемся на веревочных качелях, примотанных к большому дереву. Качается синее небо. Качаются горы.
– Ястреб! – кричит Сария и убегает за ружьем. Куры испуганно квохчут.
На прощание она говорит мне: «Я знаю, что ты вернешься».
В СТРАНУ ДУШИ ПОПАДАЮТ НЕ ВСЕ
Хфаф Ласурия в 70-е годы прошлого века была самой известной абхазской женщиной в мире. К ней приезжали журналисты, ученые и туристы со всего света. Как сказали бы сейчас, Хфаф была медийной бабушкой. И старейшей жительницей Абхазии. Село Кутол гремело на весь мир.
– Каждое утро в любую погоду прабабушка мылась в горной речке, потом приходила домой, открывала сундук, выпивала рюмочку чачи и закусывала чурчхелой, – рассказывает правнук Хфаф Дима Ласурия. – Пойдем, я покажу ее могилу.
Он ведет меня на задний двор, и там справа от огорода, под деревом и похоронена прабабушка. И другие предки. В селах Абхазии до сих пор хоронят родственников рядом с домом.
Надежда Арабкина