Восточный блок
Перспективы союза Российской Федерации и Китайской народной республики
Итак, на днях президент России совершил свой первый визит в Китай после начала Специальной военной операции. Си Цзиньпин уже был в Москве в марте после переизбрания на высший руководящий пост — это событие широко освещалось мировой прессой, время в начале весны стояло крайне неспокойное, и поддержка лидера сверхдержавы оказалась весьма своевременной, собственно говоря, развязанный Западом дискурс о мировой изоляции России в основном сошёл на нет после этого визита Си.
А основным отличием завершившегося на днях третьего форума “Один пояс, один путь” от второго стало почти полное отсутствие представителей стран Запада. Если в 2019 году в Пекин приезжали канцлер Австрии Себастьян Курц, вице-канцлер Германии Петер Альтмайер, премьер-министр Греции Алексис Ципрас, министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан и другие, а также глава МВФ Кристин Лагард и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, то в этом году единственным представителем Евросоюза стал премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, у которого, как известно, серьёзные разногласия не только с Брюсселем, но и с американскими демократами. Китайская Beijing Times со ссылкой на свои источники сообщала, что причина, по которой нет западных лидеров, заключается в том, что Китай не направил им приглашения. Такое решение издание аргументировало желанием Пекина сконцентрироваться на отношениях с развивающимися странами.
Причина, разумеется, в другом. Китай так или иначе сделал два неприемлемых для Запада шага. Изначально на XX съезде КПК был окончательно узаконен жёсткий антизападный курс, проведены резко не устраивающие Запад кадровые решения и подтверждено непоколебимое намерение в ближайшее время присоединить Тайвань, т.е. прорвать морскую блокаду и беспрепятственно наращивать тихоокеанский флот. Кроме этого, руководство КНР неявно, но абсолютно очевидно для англосаксонских и брюссельских стратегов поддержало Россию в рамках Специальной военной операции. Формально никакого военного союза нет, но американской разведке отлично известно о множестве военных и внешне гражданских технологий, которые направляются в обе стороны по встречным маршрутам, и ещё непонятно, какой из них для Штатов опаснее.
Нужно понимать, что война на Украине требует не только передовых технических решений, но и запредельных объёмов электроники, которую, по мнению западных экспертов, российская оборонка добывает в том числе из китайской бытовой техники. В сентябрьском докладе ЦРУ утверждается, что Китай “становится всё более важной опорой России в её военных действиях и, вероятно, поставляет Москве ключевые технологии и оборудование двойного назначения, используемые на Украине”, включая беспилотники и детали приборов наблюдения. Конечно, это не совсем так, но, видимо, кое-какие технологии, особенно утраченные в “демократической” России в 1990-е–2000-е годы, действительно передаются.
Для Пекина возникла и ещё одна весьма сложная проблема: уже несколько лет Вашингтон фактически отрезает китайские компании от западных рынков, технологий и сервисов. Эта доктрина вполне официальна и проводится не только Белым домом, в частности, недавно в Конгрессе был сформирован надпартийный республиканско-демократический орган под не оставляющим места для полёта фантазии названием “Комитет по стратегическому соперничеству между США и Коммунистической партией Китая”, а с февраля прошлого года, после начала СВО, американская администрация ввела экспортный контроль над продажами в Китай микроэлектроники для ста десяти китайских компаний в основном промышленного сектора. Более того, новые антикитайские законопроекты уже внесены в нижнюю палату Конгресса, и после перерыва, вызванного бюджетной сумятицей и сменой спикера, будут приняты ещё более обширные рестрикции, сдерживающие развитие китайской экономики.
Если Россия, с точки зрения Запада, нарушила постоянно меняющиеся правила, которыми англосаксонские кураторы развитого мира заменили международное право, то это ещё хоть как-то можно понять, хотя такая позиция является чистой воды гегемонистским беспределом, но с чем же связаны аналогичные шаги, предпринятые против КНР? Ведь в этот период, пишет американское же издание Carnegie Politika: “Китай не вторгался на территорию соседних государств, не осуществлял попытки военных переворотов в других странах, не травил диссидентов боевыми химикатами и вообще был большую часть года погружён в затянувшуюся борьбу с пандемией. Тем не менее США и риторически, и фактически упорно ставят Китай на одну полку с Россией, Сирией, КНДР, Ираном”. Во всех американских стратегических документах две наши страны идут через запятую как главные противники США, и разница между ними только в скорости ввода различных ограничений. “Более мягкий, но схожий курс взял и Евросоюз, в стратегических обзорах которого Китай с 2019 года фигурирует как глобальный “системный противник” (хотя и “партнёр в экономике”)”, — говорится в статье.
Если бы события развивались в обычном режиме, как это было, допустим, десять лет назад, то Китай приспосабливался бы к любым ограничениям строго самостоятельно, но несогласие России с откровенно наглыми попытками Запада включить Украину в свой военно-политический блок и создать на её территории плацдарм для нанесения ударов по России дало Пекину уникальную возможность отзеркалить свою судьбу заранее, ещё до начала горячей фазы боевых действий, и подготовиться к ней. Кстати, у нас есть чему поучиться; за полтора с лишним года после начала СВО Россия не продемонстрировала кризисных явлений ни в одной из ключевых сфер: ни в политической, ни в экономической.
“Страна, на которую приходится всего 2% мировой экономики, — продолжает Carnegie Politika, — вовлечена в открытый конфликт с 60% мировой экономики, отрезана от рынков капитала и лишена возможности вести нормальную торговлю со своими традиционными партнёрами (в 2021 году на ЕС приходилось 38% российского товарооборота). При этом в России не случилось ни повального банкротства банков, ни массовой безработицы, которой пугали в марте-апреле 2022 года, ни дефицита потребительских товаров”.
Конечно, в открытую китайские высокопоставленные лица об этом не говорят, но уже совершенно понятно, что изучение и частичное использование российского опыта, и в первую очередь в рамках быстрой диверсификации основных направлений рынков сбыта произведённой продукции, выглядит единственно оправданным курсом в ситуации, когда конфронтация самого Китая с Западом многим кажется неизбежной и ведутся споры лишь о сроках её начала. Абсолютно безальтернативной становится и разнообразная поддержка России, во-первых, чтобы максимально отвлечь внимание США и ЕС от Пекина, давая ему больше времени подготовить свою армию, флот и силы стратегического сдерживания, во-вторых, руководству страны совершенно ясно, что быстрая победа России в войне за её собственные исконные территории ослабит Запад, выведет его окончательно из статуса эксклюзивного гегемона и резко поднимет статус самого Китая.
В КНР благодаря тому, что там прошла именно вдумчивая поэтапная реформа, а не шоковое свёртывание социализма, гораздо более устойчивая, адаптированная к современным вызовам и диверсифицированная экономика, чем в России. Но у неё есть два существенных изъяна, которые являются следствием имманентно присущих и малозависящих от китайского руководства геоэкономических проблем. Первая проблема — недостаточность жизненно важных природных, особенно энергетических ресурсов на территории, находящейся под суверенитетом страны; вторая является продолжением основного достоинства и локомотива роста Китая — экспортного потенциала экономики. Короче, Китай жизненно зависит от импорта сырья и внешних рынков сбыта своей продукции. Эту зависимость ЦК КПК и Си беспрерывно пытаются снижать, стимулируя внутреннее потребление, но это крайне долгий и тернистый процесс. А с первой проблемой надеются справиться в основном за счёт интенсификации партнёрства с Россией, которая показала себя способной в самые короткие сроки переориентировать почти 30% своего сырьевого экспорта на Китай, и это только начало “восточного поворота”. Если кто-то не заметил, торговля двух стран в 2022 году выросла на треть, до 190 млрд долл. Общепризнано, что в этом году оборот превысит 200 млрд долл., при этом темпы роста российского экспорта в Китай были втрое выше, чем импорта оттуда (44% против 14%). Причём и Москва, и Пекин подходят к этому без раскачки и административных проволочек, заметил Путин во время ставшей уже знаменитой пресс-конференции на лужайке перед красочным павильоном в живописном парковом комплексе “Дяоюйтай”, расположенном на месте некогда загородного дворца китайских императоров. Президент рассказал, что ставилась задача добиться к 2024 году взаимного товарооборота в 200 млрд долларов: “Когда мы в 2019 году это сформулировали, я вам честно скажу, мало кто верил, что это вообще возможно”. Но, как президент России отметил во время прошедших в Доме народных собраний переговоров с председателем КНР Си, планку уже можно считать достигнутой в этом году. Кроме того, Путин заявил, что хоть “наша страна и занимает формально 6-е место в списке торговых партнёров Пекина, на самом деле, если вывести за скобки Японию и Корею, то с учётом торговли не только с материковым Китаем, но и с Гонконгом и “второй частью” (вероятно, имелся в виду специальный административный район Аомынь (Макао), а может быть, остров Тайвань, который КНР считает своей территорией) Россия находится на втором месте после Штатов, но уже опережает Германию”.
Крайне важно то обстоятельство, что до своего появления на площадке “Дяоюйтай” перед прессой президент России и председатель КНР в течение трёх часов проводили личные переговоры; говорили они, как пояснил глава российского государства, о многом, в том числе “и о тех внешних факторах, которые влияют на развитие российско-китайских отношений, на перспективы которых он смотрит с оптимизмом. В частности, готовится к подписанию план развития взаимоотношений между Россией и Китаем, рассчитанный до 2030 года”.
Во время общения Путина с прессой основная часть ответов была посвящена событиям, развивающимся весьма далеко от Поднебесной: ближневосточному и украинскому векторам, но не только, к этим позициям России мы уже успели привыкнуть. Путин сделал предупреждение в адрес американцев, которые “затащили” две авианосные группировки в Средиземноморье: “Это не угроза — то, что я сейчас анонсирую, но по моему поручению ВКС России начинают на постоянной основе патрулирование в нейтральной зоне, в восточной части черноморской акватории”. Президент упомянул, что вооружены соответствующие силы будут комплексами “Кинжал”, которые со скоростью в 9 махов прицельно бьют на расстояние до 2000 км, таким образом, американские авианосные группы будут постоянно находиться на дистанции эффективного поражения. Это заявление важно прежде всего тем, что впервые с момента начала СВО Верховный Главнокомандующий сделал заявление, которое можно рассматривать как стратегическое, не связанное напрямую с двумя вышеназванными конфликтами.
Особенно журналистов интересовал вопрос “тайной” поставки США на Украину старых образцов ракет ATACMS, которые могут поражать объекты на расстоянии до 170 км и которые Украина немедленно использовала против бердянского аэропорта. “Это, конечно, наносит вред и создаёт дополнительную угрозу, — заявил Путин. — Мы, конечно, сможем отражать их”. Но самое главное, что он особо подчеркнул, эти ракеты никак не могут изменить ситуацию в зоне конфликта. “Это очередная ошибка со стороны Соединённых Штатов, — сказал президент, отметив, что США всё больше втягиваются в украинский кризис. — Это просто продлевает агонию. Результата никакого. Потери есть — результата нет”.
При этом лидер Соединённых Штатов, очевидно, живущий в своей собственной реальности, уверяет, что Россия на Украине уже “проиграла”, и при этом говорит о необходимости объединения Европы против Москвы (так подал эту новость военкор RT Мурад Гадзиев). “Если война проиграна Россией, то зачем поставлять ATACMS? — здраво рассудил Президент. — Пусть забирает тогда ATACMS, другое вооружение и садится за блины. Пусть приезжает к нам чаи пить. Если проиграна война, то зачем так поступать? Смешно!”
Фактически для всех было очевидно, что Путин излагает перед журналистами не только свою позицию, а совместную, только что согласованную точку зрения РФ и КНР. И отныне она согласована не только в вопросах торгового оборота и взаимной помощи в экономическом развитии стран, сегодня — этого уже явно недостаточно, надвигаются такие бури, которые возможно будет преодолеть, лишь объединившись в достаточно близкий политический союз. Очень возможно, об этом говорят даже “прогрессивные” соросовские деятели “совершенно независимых СМИ”, что именно эта встреча руководителей сверхдержав стала точкой отсчёта к созданию нового военно-политического образования, целью которого станет сдерживание экспансии западного сообщества, не только НАТО, в любой точке мира.
“Десять лет назад китайский председатель Си Цзиньпин затеял свой главный международный проект — новый Шёлковый путь. Он хотел превратить Китай из региональной державы, играющей по западным правилам, в международного игрока, который определяет правила наравне с США и Европой. Но вышло совсем по-другому. Си разошёлся с Западом и сошёлся с “дорогим другом” — российским президентом Владимиром Путиным”, — пишет BBC. Это вы просто куда-то не туда смотрели, ребята. Вас ослепило ваше тщеславие. Всё началось ещё 20 лет назад, очень давно, и вы сами способствовали тому, чтобы две главные восточные державы объединялись в единый блок, и то ли ещё будет.