Идеологическая ситуация сегодня
Влиятельные круги на Западе сегодня пытаются выстроить новую идеологию на основе последних достижений постмодернизма
При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что та часть постмодернизма, которая используется для идеологических построений, фактически, основывается на разработках «франкфуртской школы», которая своим появлением обязана революции 1917 года в России. Определенная часть марксистов, пребывавших в то время в Западной Европе, быстро поняла, что им не найдется места в России, и они решили объединиться под лозунгом «культурного марксизма» в отличие от «экономического марксизма», успевшего — как они полагали, — дискредитировать себя, в России. В 1922 году эта группа марксистов организационно оформилась и обратилась за помощью к банкам. Представители банковских кругов в деньгах отказали, заметив, что на марксизм, даже культурный, денег никто не даст. В результате появилась «франкфуртская школа», которая безбедно просуществовала в Германии до прихода к власти нацистов. После 1933 г., основная часть «франкфуртцев» села на пароходы, чтобы через пару недель обнаружить себя среди чемоданов в порту Нью-Йорка.
Главная задача, которая была поставлена перед ними на новом месте, заключалась в создании идеологических наработок, способных либо полностью исключить возможность социальной революции, либо отодвинуть ее перспективу на неопределенный срок. Нужно сказать, что, как показывает история, эта группа ученых со своей задачей справилась.
Сегодня от первого поколения «франкфуртской школы» никого не осталось, второе поколение уже достигло солидного возраста, но идеи, заложенные в разное время представителями этой школы, живы и пользуются спросом на Западе. Их следует разделить на общефилософские и практические, отдельно выделив всё, что касается гражданского общества.
Термин «гражданское общество» появился в самом конце XVIII века в Англии, и должен был обозначать тот этап человеческой цивилизации, который следовал за варварством. В современном значении термин возник в недрах Госдепартамента США в 1969 году, в пакете документов, предназначенных для Бирмы, которая была выбрана в качестве экспериментальной площадки для реализации этой идеи. С этой точки зрения история Бирмы (Мьянма) последних лет очень показательна.
Идея гражданского общества, несмотря на ее непроработанность, достаточно определенна в том, что отрицает собой государство и национальный суверенитет. Поэтому, строго говоря, поддержка идей гражданского общества со стороны любого президента, это конституционное преступление, потому что гражданское общество ставит перед собой задачу похоронить национальное государство и его суверенитет. Наиболее откровенными сторонники гражданского общества оставались примерно до 2005 года, после чего объем информации на эту тему резко сократился. Но, прежде чем это произошло, в сети Интернет можно было найти теоретические статьи о том, что может служить предлогом для ввода войск в страну, нарушающую права человека, и что можно считать массовым нарушением таких прав. В приложении к России рассматривался сценарий, в соответствии с которым, организации гражданского общества обращаются к международным силам с просьбой войти в страну и навести порядок, а массовым нарушением прав человека называлась задержка выплаты заработной платы.
Нужно сказать, что права человека в данном контексте не имеют особого значения. Под прицелом находится, прежде всего, национальный суверенитет. Удар по суверенитету и ослабление функций государства приводит к появлению огромного количества временно бесхозных богатств, разделом которых и предполагают заняться спонсоры этой идеи.
В числе частных задач, решаемых в рамках идеи гражданского общества, на первое место выступает размывание национальной идентичности. Для чего в течение уже длительного времени приветствуется переселение людей, не принадлежащих к европейской культуре, в Европу. На сегодня пять миллионов человек с немецким гражданством исповедуют Ислам, и коренные немцы не могут этого не замечать. В частности, это уже привело к росту популярности партий откровенно неонацистского толка. В Великобритании несколько лет назад королева вынуждена была принести извинения верховному муфтию страны за поведение своего внука, который, будучи курсантом военного училища, назвал своего однокурсника из Пакистана «паком». (сокращенно от «пакистанец»).
Размывание национальной идентичности решает две задачи — тактическую и стратегическую. Тактическая задача — невозможность социальной революции в мультикультурных странах Стратегическая — удар по национальному суверенитету, стоящему на пути дальнейшего развития гражданского общества и нового передела мира.
Идеи гражданского общества сегодня не могут обойтись без создания нового жречества, т.е. людей имеющих исключительное право на трактовку и применение новой идеологии. Для того, чтобы такие идеологи появились, соответствующая пропаганда осуществляется в нескольких направлениях. Во-первых, провозглашается конец «эпохи факта» и объявляется «эпоха договора». Эпоха факта, породившая марксизм и другие идеологии начала ХХ века, считается дискредитировавшей себя, и вместо фактов, на которых основывались прежние идеологии, предлагается перейти на договор: будем демократическим путем договариваться о том, что сегодня черное, а что белое, и когда они могут поменяться местами. При таком подходе под ударом оказываются традиционные ценности, прежде всего, понятия добра и зла, границы между которыми размываются, и выстраиваются системы, в которых зло может переходить в добро, и наоборот. В результате, у человека смещаются ценностные ориентиры и им становится легче управлять.
Однако новое жречество не может поделиться с массами новыми ценностями, возникающими из принципа договора, до тех пор, пока существует традиция. В традиции находит свое воплощение религиозное чувство человека, происходит передача культурных ценностей, но, что самое главное, в традиции существуют и передаются от поколения к поколению морально-этические ценности, от которых гражданское общество обязано освободиться. Поэтому критика веры, критика Церкви превратились уже в мировое явление, которое пагубно сказывается на Христианстве в целом. Антиклерикальная пропаганда составляет сущность второй задачи.
Современное противостояние мусульманской и немусульманских культур — это не столько результат исторического процесса, сколько продукт сознательной политики Соединенных Штатов, автором которой является Кондолиза Райс. Она первая пришла к выводу о том, что любые попытки внедрить американские представления о демократическом развитии в мусульманских странах обречены на провал, и вместо этого предложила поставить под американский контроль самих деятелей Ислама. Недаром во главе процессов, происходящих сейчас в странах «арабской весны», стоят мусульмане с глубокими американскими корнями. Искусственный характер многих процессов становится ясным, если перевести название пресловутой организации «Аль-Кайеда», которое означает всего лишь «компьютерный файл».
Третьей целью современной западной пропаганды является авторитет. Идеологи гражданского общества предлагают вообще отказаться от авторитета, поскольку он мешает реализации свободного выбора, лежащего в основе будущего гражданского общества. Под ударом оказываются, прежде всего, семья с ее родительским авторитетом и школа с авторитетом преподавателя. Абсолютизируется право ребенка на собственный выбор. Под таким же ударом оказывается авторитет Церкви. Результат — более высокая степень индивидуализма и разрушение многих традиционных связей в социуме.
Наконец, наступает черед основного понятия любой идеологии. Поскольку главная задача современных западных идеологов заключается в том, чтобы уберечь существующую систему от социальных потрясений, в общественное сознание вбрасывается новая трактовка человеческой свободы. Если еще не так давно всякая свобода человека воспринималась как его социальная свобода или свобода воли, т.е. свобода, направленная вовне, то теперь человеку предлагаются варианты «внутренней свободы». «Свобода внешняя», как показывает история, очень часто заканчивалась на баррикадах или в междоусобицах. Поэтому сегодняшняя свобода — это свобода отказываться от поведенческих табу, т.е., прежде всего, сексуальная свобода. Такая трактовка свободы лишает ее социальной значимости, усиливает индивидуализм и подводит человека к необходимости самой главной подмены. Без публичных дискуссий и деклараций современная идеология выстраивает схему, в которой духовный закон оказывается совершенно ненужным, а вся система ценностей лишается морально-этического измерения.
Константин Лукьяненко
