Ливанов
Актёр и патриот
Конечно, сказать, что для миллионов наших соотечественников Василий Борисович Ливанов (р. 19 июля 1935 г.) был и остаётся прежде всего Шерлоком Холмсом — очевидное преувеличение, он далеко не «заложник одного образа», но некая доля истины в таком утверждении, несомненно, присутствует. Потому что воплощённый Ливановым в 11 сериях 1979—1986 годов образ классического литературного персонажа, «частного детектива» викторианской эпохи из рассказов Артура Конан Дойла, сразу приобрёл в общественном сознании явно мифологические черты — Британская империя времён своего наивысшего расцвета и процветания, «над которой никогда не заходит солнце», предстала перед советскими зрителями этого телесериала как живая реальность, которую, при всём уважении к её бесспорным достоинствам и столь же бесспорному их продолжению, можно и должно было снисходительно, уже чуть сверху — как явление одной имперской культуры явление другой имперской культуры — похлопать по плечу. Чем тогда, в конце 1970-х — первой половине 1980-х, и занялся на советских телеэкранах блистательный дуэт Шерлока Холмса и доктора Ватсона в исполнении Василия Ливанова и Виталия Соломина (соответствующая скульптурная композиция установлена у посольства Великобритании на Смоленской набережной в Москве).
Для того застойно-предперестроечного общества тот фильм оказался абсолютным попаданием в яблочко: высокий уровень жизни и свободы (досуга героев в том числе) «там» плюс соответствующее стандартам добра и зла «здесь» поведение, всё «как надо», не «как есть», а «как должно быть» — идеальное сочетание. Разумеется, без Василия Ливанова — не просто актёра в третьем поколении (его дед Николай Александрович Ливанов, сценический псевдоним — Извольский, в 1947 году стал заслуженным артистом РСФСР, а его отец Борис Николаевич Ливанов в 1948 году — народным артистом СССР), но и писателя, сценариста, режиссёра, художника, с уникальным уровнем его личной культуры и независимости, — такой синтез, наверное, оказался бы невозможным: иному Шерлоку Холмсу попросту могли бы не поверить. Ливанову же поверили безоговорочно, потому что его слова: «Я имею чувство собственного достоинства и уважаю это чувство в других людях» — ничуть не игра. А то, что при этом режиссёр Игорь Масленников подбирал актёров, имеющих ещё и максимальное внешнее сходство с героями рисунков Сидни Пэджета, классического иллюстратора рассказов о Шерлоке Холмсе, — это уже из ряда необъяснимых чудес соответствия формы и содержания. Впрочем, из ряда подтверждений известного тезиса Ф.М. Достоевского о всеотзывчивости русской культуры — тоже.
Кстати, император Николай I в фильме «Звезда пленительного счастья» (1975 г.) — ещё одна из запоминающихся ролей Василия Ливанова, а сам он — человек русской имперской культуры. В данном случае имперской — и по её отчасти «наследственному» характеру, и по соцветию творческих интересов (в которое вошли и литература, и изобразительное искусство, и мультипликация — с «Бременскими музыкантами», «Малышом и Карлсоном», «Крокодилом Геной» и так далее), и, главное, по безусловно патриотической идеологии, согласно которой интересы государства должны неразрывно сливаться с интересами и ценностями народа. А когда подобного слияния не происходит или даже происходит прямо обратное, как это было, например, в «лихие девяностые», Ливанов такого разрыва категорически не приемлет, и в этом отношении был и остаётся единомышленником газеты «Завтра». Как вспоминал Савелий Ямщиков: «Где-то он услышал признание Швыдкого (известного либерала и западника, бывшего министром культуры РФ. — Авт.), что тот «благоговеет перед русской культурой». «Я сразу же стал вспоминать, где уже читал эту фразу, — рассказывал Ливанов. — Потом открыл свои любимые «Мёртвые души» — смотрю, так и есть. Это Павел Иванович (Чичиков. — Авт.) изрекал, что он «благоговеет перед законом»…» Сравнение, как говорится, не в бровь, а в глаз. И эта боевая черта ливановского характера ничуть не исчезла и не размылась с течением времени. Совсем недавно он так высказался по поводу «творческих релокантов» из России: «Для меня Пугачёва и прочие сбежавшие артистишки — это… мусор… Я не понимаю, как можно было уехать из родной страны… Никогда мне в голову не приходило уехать из России… я русский человек».
При этом Василий Борисович вовсе не ставит знака равенства между творческим процессом и политикой, не стремится подчинить первый второй, указывая на категорическое различие между ними: «Если политику называют искусством возможного, то занятия творчеством — это искусство невозможного». Ливановская книга о Б.Л. Пастернаке «Невыдуманный Борис Пастернак» — как раз об этом, о взаимодействии творцов и власти. Возможно, апофеозом такого «творческого империализма» стало награждение почётным членством ордена Британской империи в 2006 году безусловного патриота России Василия Ливанова. Сейчас подобные широкие жесты со стороны Соединённого Королевства выглядят абсолютно невозможными: актуальные приоритеты коллективного Запада в целом и в отношении к России изменились. В одном из своих интервью, датированных 2015 годом, то есть уже почти девять лет назад, Ливанов отмечал: «Ложь о России на международной арене уже просто зашкаливает. Но думаю, что это явление долго не может продолжаться, оно пройдёт, потому что ложь не может править миром». К сожалению, ложь всё ещё пытается это делать, и это до сих пор ей во многом удаётся — в том числе благодаря лжи о нашей стране. Но само существование таких людей, как Василий Борисович Ливанов, — препятствие тому, чтобы ложь о России, даже повторённая тысячи или миллионы раз, когда-либо стала правдой. А также гарантия того, что русская культура никогда не станет культурой отмены и самоотмены.
Владимир Винников