Русское пограничье Китая
По данным всекитайской переписи населения, численность русских по национальности граждан Китая составляет 15,6 тысяч человек.
Однако практически все они — потомки смешанных браков. Большинство из них живут в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая (СУАР) и во Внутренней Монголии.
Первая волна русских эмигрантов в Поднебесной появилась в 1897 году во время строительства Китайско-Восточной железной дороги. Пик миграции пришелся на двадцатые годы прошлого столетия, когда в Китай бежали части белогвардейских войск. Новый поток начался в 1930-е годы — на этот раз в Китай стремились спасавшиеся от советской коллективизации крестьяне.
После того как в 1932 году Сталин приказал депортировать китайцев из СССР, в Китае появилось довольно много “полукровок” (один из родителей — русский, другой — китаец). В конце 1930-х годов в Восточном Туркестане и Внутренней Монголии работали русские школы, действовали православные храмы. Массовая иммиграция славян оказала заметное культурное влияние на население Восточного Туркестана и внутренней Монголии. “Ложка”, “вилка”, “газета”, “машина”, “шофер” и многие другие слова прочно вошли в язык местных жителей.
После ссоры Мао Цзэдуна и Никиты Хрущева выходцам из России и их детям настойчиво предлагали вернуться на историческую родину, что большинство из них и сделали.
Сейчас наиболее многочисленная русская община сохранилась в городе Кульджа Синьцзян-Уйгурского автономного района. Здесь по-прежнему проживают несколько десятков “чистокровных” славян. Город имеет даже небольшой русский квартал: несколько семей живут за массивным забором православного кладбища, на котором около двух лет назад китайские власти на свои деньги восстановили и церковь.
Когда попадаешь в “русский квартал” Кульджи, создается впечатление, что очутился в России далекого прошлого. “Осколки былого”, “мамонты истории” – подобные эпитеты постоянно приходили на ум, когда я наблюдал за жизнью русской общины в Китае.
“Особенность” моих новых знакомых проявлялась не только в старомодности оборотов их речи, литературности приводимых ими поговорок (“перебиваться с хлеба на квас” – говорят они вместо современного “с хлеба на воду”), но и в манере себя вести, в ярко выраженном чувстве собственного достоинства, удачно дополняемом доброжелательностью и искренним желанием помочь любому встреченному на их пути человеку. За обедом “китайские русские” непременно пьют квас и едят выпеченный в собственной печи теплый хлеб. Баян здесь по-прежнему остается любимым музыкальным инструментом, под который по вечерам исполняются уже забытые на “исторической родине” народные песни.
Местные русские успешно интегрировались в китайское общество: открыли пекарни, магазины, гостиницы, мастерские по мелкому ремонту. К слову, русский хлеб пользуется в Кульдже огромной популярностью, и многие горожане готовы проехать несколько километров, чтобы купить это “русское чудо”.
В Кульдже работает и русская школа, в которой наш язык преподают как иностранный. “Русские ученики в школе составляют около 10 процентов. Нам никто не запрещает вести обучение полностью на русском, но мы сами решили отказаться от этого, так как в этом случае нашим выпускникам будет очень тяжело поступить в китайские вузы”, – говорит директор кульджинской русской школы Николай Лунев.
С начала 1990-х в СУАР зачастили коммерсанты – “челноки” из СНГ. Приезжих стало так много, что на магазинах появились вывески на русском. Впервые за многие годы китайские славяне смогли общаться с людьми из России. Появилась возможность ездить за границу.
Увы, впечатления о “исторической родине” у “китайских русских” далеко не однозначные. “Как-то странновато у вас все в России. Люди живут хорошо, богато, а в туалет городской зайдешь – срамота. Злых много, хамоватых, а был у меня такой уж совсем смешной случай. Еду в автобусе, сижу – вдруг входит старичок. Я ему, конечно, уступаю место. Он отказывается. Я уговариваю его: “Садитесь, пожалуйста, дедушка”. И вдруг он меня спрашивает: “А вы откуда?”. Чтобы долго не объяснять, что к чему, говорю: “Из Казахстана”. А он громко так на весь автобус: “Вот видите, где еще осталась культура, – в Казахстане!”. Да, не о такой России рассказывали мне дедушка с бабушкой!” – заключает уроженец Кульджи Александр Зазулин.
Былое присутствие русских достаточно ощутимо и на крайнем севере Синьцзяня – в китайском Алтае и соседней с ней Внутренней Монголии. Здесь проживают около двух тысяч потомков смешанных русско-китайских браков. Во Внутренней Монголии в городе Ээргуна даже создан первый в Китае русский этнографический музей, а село, половина жителей которого имеют славянские корни, переименовано в село Русское Пограничное.
Подавляющая часть местных русских китайского Алтая и Внутренней Монголии были старообрядцами, бежавшими в регион от преследований царских властей в XVIII–XIX веках. Русские переселенцы научили коренных жителей этих мест – монголов и тувинцев строить деревянные дома-срубы, а также пользоваться русской баней. Сегодня внешний облик тувинских и монгольских деревень китайского Алтая практически неотличим от традиционных русских поселений Сибири.
“Русские оказали огромное влияние на пограничные с бывшим СССР регионы Китая. Нынешние китайские русские – это совершенно особая группа. Мы считаем своей родиной Китай, но не забываем и об исторической – России. Почти все из нас, в том числе “полукровки”, говорят по-русски, интересуются культурой страны своих предков. Сегодня связи между Китаем и Россией стремительно растут, и китайские русские могут стать своеобразным мостом между двумя странами”, – заключил в беседе с корреспондентом “Росбалта” Николай Лунев.
