В Седьмом управлении КГБ СССР эта профессия называлась «разведчик», но к внешней разведке в том понимании, как это знают у нас люди по кинофильмам, наши герои не имеют прямого отношения.

ПАРНИ С «СЕДЬМОГО ПРИЧАЛА»

18 марта 2024 года одно из наиболее закрытых подразделений ФСБ — Оперативно-поисковое управление, созданное в 1918 году как Оперативный отдел ВЧК, отметил свой сто шестой «день рождения».

Сотрудники наружного наблюдения — «окопные» солдаты контрразведки, «пахари» от государственной безопасности. Им каждый день приходилось видеть противника в непосредственной близости от себя, и при этом ни в коем случае нельзя было допустить собственной «расшифровки».

Часто добытая наружкой информация определяла положительный исход контрразведывательных операций. В то же время, когда выигрывались сложные, многоходовые шпионские баталии, про круглосуточный самоотверженный труд «невидимок», бригад «Николай Николаича» как-то быстро забывали.

Да они и сами не любили быть на виду, тем более, фотографироваться или сниматься на видео. Однако их вклад в успех многих громких операций неоценим.

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Тихо пришли, тихо взяли и тихо ушли. Так можно сформулировать основные принципы работы российской сыскной полиции. Для этой работы нужны были особые люди.

В 1907 году Департаментом полиции Министерства внутренних дел Российской империи была подготовлена совершенно секретная инструкция по организации наружного (филерского) наблюдения. Документ получился очень интересный. Даже более века спустя он не утратил своей актуальности. Сегодня его можно найти в библиотеках нынешних российских спецслужб.

Параграф первый гласит: «Для несения наружной наблюдательной (филерской) службы выбираются строевые запасные нижние чины, предпочтительно унтер-офицерского звания, не старше 30 лет. Преимущество… отдается окончившим военную службу в год поступления на филерскую службу, а также кавалеристам, разведчикам, бывшим в охотничьей команде, имеющим награды за разведку, отличную стрельбу и знаки отличия военного ордена».

Далее подробно описаны качества, необходимые соискателю на должность: «Филер должен быть политически и нравственно благонадежен, твердый в своих убеждениях, честный, трезвый, смелый, ловкий, развитой, сообразительный, выносливый, терпеливый, настойчивый, осторожный, правдивый, откровенный, но не болтун, дисциплинированный, выдержанный, уживчивый, серьезно и сознательно относящийся к делу и принятым на себя обязанностям;крепкого здоровья в особенности с крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, такою внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяться из толпы и устраняла бы запоминаемость его наблюдаемым».

Говорят, что новое, это хорошо забытое старое. Найти такого кандидата для зачисления в подразделение наружного наблюдения, чтоб соответствовал вышеописанным требованиям, предъявляемым в стародавние времена к филерам, и сегодня большая удача кадрового аппарата любой российской спецслужбы.

ХОТИТЕ — ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ — НЕТ

Каждый опытный сотрудник наружного наблюдения расскажет вам с десяток правдивых историй «из жизни настоящих оперов». Что в них правда, а что домысел, добавленный не ради искажения правды, а для того, чтобы поскладнее рассказать историю, сегодня трудно определить. Байки эти бережно хранятся и передаются из поколения в поколение, из уст в уста. Такое вот народное творчество.

Однажды, в начале восьмидесятых, приехал в американское посольство работать под дипломатическим прикрытием сотрудник ЦРУ. Ох и натерпелись от него ребята из наружки. Бывало, выезжает из посольства и начинает кататься по городу. Проверяется. Выявляет за собой наблюдение. Обычно был у него коронный трюк. Приводил он за собой измотанную бригаду в район Арбата, в переулки.

В то время там было очень много проходных дворов, по которым можно было не только пройти на соседнюю улицу, но и проехать на машине, обладая определенными знаниями местности. Хитрый американец делал резкий маневр, ускорялся и уходил от преследователей. Это он проделывал несколько раз. Получалось. У ребят неприятности из-за потери объекта. Пришлось отписываться, оправдываться.

Чего только не предпринимали парни с «седьмого причала», даже дорожный знак «кирпич» перед въездом в арку повесили. Не помогло. Разведчик плевать хотел на дорожные знаки.

И вот тогда посреди подворотни однажды появился бетонный столбик. В него-то и вписался на полном форсаже американец. Вот как бывает, когда водители игнорируют дорожные знаки. Было это или нет, сказать не могу, но бетонный столбик в той подворотне стоит и сегодня.

В один курортный город приехал американский разведчик под прикрытием. В КГБ знали, что он всегда носит с собой секретный блокнот. Было большое желание посмотреть эти шпионские записи. В этом городе на связи у наружки был местный карманник. Ему поручили провести «скрытную операцию» по его основному профилю. Американцу организовали эксклюзивную экскурсию по городу на старинном трамвае, который должен был провезти дорогих зарубежных гостей по специальному маршруту с погружением в городскую среду.

Во время движения карманник выполнил задание. Все было разыграно как по нотам. Только блокнот оказался не тот, что нужно. Разведчик возил с собой на всякий случай еще один блокнот, совершенно чистый.

Сотрудники наружки пришли в ужас, но отступать было некуда, пришлось делать второй дубль. Щипач сработал виртуозно. К концу экскурсии секретные записи были скопированы, а оба блокнота снова оказались в кармане у иностранца. Хотите — верьте, хотите — нет.

РЕЗИНОВЫЙ ДЖО

Американцы любят применять для облегчения своей жизни последние достижения науки и техники. Разведка старается идти в этом направлении в первых рядах. Испытываются и применяются на практике новейшие средства связи, наблюдения, маскировки, тайнописи. В конце шестидесятых в посольство США сотрудники ЦРУ притащили мощнейший телескоп. Астрономов-любителей в штате резидентуры не было.

С давних пор шло бесконечное соревнование между КГБ и ЦРУ. Они бегут, мы догоняем. Порой наш ответ сводит к нулю многолетнюю работу разведки противника по поиску новых форм работы. Помните, однажды на крыше посольства США в Москве появились какие-то странные надстройки. Это был замаскированный комплекс аппаратуры радиоперехвата.

Все было у американцев хорошо до поры, пока они в пылу усердия не перегрузили электрическую сеть посольства. 26 августа 1977 года в помещении резидентуры ЦРУ на седьмом этаже здания на улице Чайковского в Москве вспыхнула проводка. Приехавшие по вызову пожарные помогли «партнерам» быстро справиться с бедой. Пожар потушили. Составили подробный протокол осмотра места происшествия.

В поисках очага возникновения загорания чердак и крыша посольства были детально изучены и сфотографированы. В итоге советской контрразведке многое стало понятно по методам работы разведчиков посольской резидентуры.

В арсенале ЦРУ было еще много уловок, заставлявших нашу наружку держать себя в тонусе. Бывало, что в один день с разницей в несколько минут из ворот посольства выезжали один за другим установленные сотрудники посольской резидентуры. Кого из них в этом случае брать под наблюдение, большой вопрос. Количество бригад наружного наблюдения ограничено.

За каждым установленным разведчиком «невидимку» не приставишь. В таком случае было понятно, что противник что-то задумал. Скорее всего, готовит серьезную операцию. Возможно, это закладка тайника или личная встреча с агентом в городе. На языке профессионалов это называется «растаскивать наружку».

Обычно на эту хитрость наши отвечали своей. Вводился строгий режим радиомолчания. Это делалось для того, чтобы заставить разведчиков понервничать. Их сканнеры, определявшие, что рядом работает радиостанция наружного наблюдения, предательски молчали.

Вот такая получалась игра. Побеждал в этом случае более терпеливый и опытный профессионал. Бригады «невидимок» продолжали в этом случае работать без выхода в эфир. Это требует от сотрудника высочайшей собранности и нервного напряжения. Должны быть полное взаимопонимание и взаимозаменяемость между коллегами, ведущими наблюдение за шпионом.

В этой острейшей борьбе наша команда часто одерживала победу. Американцы расслаблялись и начинали выполнять свои задания под молчаливым контролем разведчиков службы наружного наблюдения КГБ СССР.

Был у американцев еще один хитрый трюк, который наши ребята раскусили не сразу. Однажды, во время наблюдения за установленными сотрудниками посольской резидентуры ЦРУ бригада наружки обратила внимание на некоторые странности в поведении разведчиков. Сначала американцы предложили нашим традиционный проверочный маршрут по Москве. Обычно на этом этапе наружка немного отстает от объекта, создает иллюзию, что «хвоста» нет. Далее наблюдение продолжается в зависимости от ситуации.

После предложенной соперниками разминки ничего необычного не происходило. Только однажды наблюдателям показалось, что фигура пассажира стала выглядеть слишком статично и странно покачивалась при торможении посольской машины. О своих подозрениях бригада доложила по команде, но в тот раз все списали на темное время суток и нервное перенапряжение сотрудников.

Истина открылась позже, когда аналитики контрразведки сопоставили множество событий и сделали вывод о том, что американцы уходят от наблюдения и проводят в городе свои секретные операции.

Как выяснили сотрудники наружного наблюдения, ларчик открывался просто. В тот момент, когда машина с парой разведчиков уходила из поля зрения наружки, пассажир срочно десантировался и скрывался в ближайшей подворотне.

В это время второй разведчик, сидящий за рулем, при помощи специального баллончика с газом надувал силиконовый манекен, заблаговременно расстеленный на пассажирском сидении. Нескольких мгновений было достаточно, чтобы создавалась полная иллюзия того, что в дипломатической машине по-прежнему находятся два человека. При возвращении на базу все повторялось в обратном порядке. До поры до времени. Ведь все тайное становится явным.

С тех пор надувной американец среди наших ребят из наружки получил прозвище «резиновый Джо».

РОМЕО ИЗ «СЕМЁРКИ»

Евгений Александрович Сергеев отдал службе в Седьмом управлении КГБ СССР больше десяти лет. Прошел путь от младшего разведчика до старшего оперуполномоченного. И сегодня этот седой худощавый человек поименно помнит американских разведчиков, за которыми ему пришлось вести наружное наблюдение. Ветеран бережно достал из шкафа и показал мне пожелтевшие от времени вырезки из «Правды» с сообщениями о выдворении из нашей страны американских шпионов:

— Селлерс, Осборн, Грищук, Макмехэм… С каждым из этих персонажей связана какая-то история. Я сохранил несколько газет с рубрикой «В Комитете государственной безопасности СССР.

Вот от 13 июня 1985 года. Тогда в Москве был задержан при проведении шпионской акции второй секретарь посольства США Стомбаух. В этой операции я участвовал в захвате.

7 марта 1983 года во время работы с шпионской радиоаппаратурой был задержан с поличным 1-й секретарь посольства США Ричард Осборн. Вот газета «Правда» за 15 марта 1986 года. Это про Майкла Селлерса, второго секретаря посольства США. Его взяли 10 марта в Москве при проведении конспиративной встречи с завербованным американской разведкой

гражданином…

Как семейную реликвию хранит Сергеев книгу журналиста Генриха Боровика «Тихие американцы», рассказывающей о подрывной деятельности ЦРУ против СССР. Там очень много иллюстраций из той, прошлой жизни ветерана службы наружного наблюдения, где были шпионы, захваты, бессонные ночи.

На службе Евгений встретил свою избранницу. Однажды в отделение, в котором проходил службу младший разведчик Сергеев, была зачислена девушка по имени Ирина. Красивая, умная, отчаянная. Сердце молодого чекиста дрогнуло. Случился служебный роман.

Кроме романтики отношения парня и девушки были окутаны ореолом секретности. Никто из сослуживцев не должен был знать об этой сокровенной тайне. В Седьмом управлении КГБ СССР существовал жесткий запрет на амурные связи среди сотрудников. В бригады женщины входили на равных правах с мужчинами, и для начальства были точно такими же военнослужащими.

Наступил 1983 год. Евгений сделал предложение Ирине. Молодые решили сыграть свадьбу. Необходимо было открыться перед начальством. Эту миссию взял на себя жених. Собравшись с духом, он пошел приглашать своего шефа на торжество. Начальник отдела поздравил подчиненного и поинтересовался, кто же невеста. Когда тайна открылась, полковник имел вид провалившегося разведчика. «Ну ты даешь, Ромео!», — только и смог сказать он.

Ирине пришлось перейти в другой отдел, но чувства от этого не охладели. Вот уже сорок лет супруги Сергеевы вместе. Сегодня Ирина и Евгений на пенсии, воспитывают внука.

Ирина рассказала, что иногда удается встретиться с бывшими коллегами:

— Сидим, вспоминаем. Говорим, что и сегодня могли бы с удовольствием поработать. Только, чтобы тем же составом. Знаете, как в хоккейной команде, но это мое мнение, как хоккейная пятерка. Они друг друга понимают с полувзгляда, они слажены, им нравится, хотя они устают. Так и здесь…

ЖДАТЬ И ДОГОНЯТЬ

Многие слышали про легендарного ветерана Группы «А» Владимира Николаевича Зайцева. В середине восьмидесятых он отвечал за операции по конспиративному задержанию агентов иностранных разведок. На его счету тринадцать успешно проведенных операций. Это, без учета тех, в которых он участвовал, когда был оперативным сотрудником в службе наружного наблюдения. За такую результативность коллеги в шутку прозвали его «грозой шпионов».

Сегодня мало кто вспоминает, что до 1991 года Группа «А» была подразделением Седьмого управления КГБ СССР. Наиболее подготовленных сотрудников наружки брали в это подразделение в первую очередь. Критерии отбора были самые жесткие. Кроме отличного физического здоровья и достижений в различных спортивных дисциплинах, особое внимание уделялось морально-волевым качествам и психологической устойчивости.

Владимир Николаевич Зайцев пришел в Седьмое управление КГБ СССР в начале семидесятых. Рассказывал, что после армии собирался стать оперативником в МУРе, даже прошел медкомиссию и спецпроверку. Однажды его неожиданно вызвали в военкомат, где человек в штатском предложил стать кадровым сотрудником органов госбезопасности.

Молодой человек был озадачен, ведь он оформляется в совершенно другое ведомство. Владимиру объяснили, что для секретной работы было отобрано множество кандидатур, но выбор пал именно на него. Это большая честь. А отношения с коллегами из МВД «старшие братья» обещали урегулировать.

Немного подумав, Зайцев согласился. Тогда он еще не знал, что находится лишь в начале пути. Для того, чтобы стать кадровым сотрудником КГБ, необходимо было больше года проходить в кандидатах.

Все это время Владимир не увольнялся с предыдущего места работы. Время подумать о принятом решении было предостаточно. По вечерам кандидатов приглашали на конспиративные квартиры, где опытные ветераны наружного наблюдения рассказывали об азах профессии, тренировали зрительную память новичков. В выходной день нужно было пройти по определенному маршруту, чтобы потом на занятиях нарисовать по памяти расположение телефонных будок, табачных киосков, подворотен.

Частенько давались задания подобрать место для тайниковой операции в городе или в людном месте опознать человека по словесному описанию и провести с ним «моменталку», незаметно передать какой-либо заранее оговоренный с инструктором предмет. Был тест на зрительную память.

— Давали недолго посмотреть маленькую, как на паспорте, фотографию человека, — вспоминал свои первые шаги Владимир Николаевич. — Нужно было в условленное время пойти в аптеку N 1, что неподалеку от Лубянки. Не вызывая подозрения окружающих, продержаться там минут двадцать. Когда появится человек, который изображен на фотографии, подойти с определенным вопросом к нему. Если он дает определенный ответ, значит вы правильно оценили обстановку. Если же нет, то надо тренироваться.

Кандидатам строжайше запрещалось рассказывать близким о своих взаимоотношениях с КГБ. Прогулки по городу и вечерние отлучки на занятия приходилось как-то объяснять, правдоподобно легендировать. При таких жестких условиях отбора и подготовки до финиша доходили не все. Умудренные опытом инструкторы советовали выбросить из головы всю романтику. «Ждать и догонять — вот суть нашей работы», — частенько повторяли наставники на вечерних занятиях.

Владимир успешно выдержал испытания, и только после этого был зачислен в штат. За годы службы ему постоянно приходилось учиться. Познавал искусство контраварийной езды, спецтехнику в ленинградской 401-й спецшколе школе Комитета. Изучал юриспруденцию и специальные дисциплины в Высшей школе КГБ СССР. Занимался стрельбой и боевыми видами единоборств. Участвовал в спортивных соревнованиях. Его заметили и пригласили служить в Группу «А».

ЭФЕНДИ

Еще одну историю взаимодействия сотрудников Группы «А» и наружного наблюдения мне рассказал ветеран «Альфы» Николай Калиткин. В 1980-е годы в Группе «А» служили уже не только бывшие сотрудники НН, но и офицеры, перешедшие из других подразделений КГБ, не имевшие опыта работы в режиме НН.

Поскольку сотрудников Группы «А» часто привлекали к задержанию изменников Родины и агентов иностранных разведок, «альфовцам» необходимо было овладеть навыками оперативного наблюдения, знать тактику поведения и приёмы противодействия НН, применяемыми объектами наблюдения и задержания.

Отделение, в котором служил Николай, направили стажироваться в учебный отдел наружного наблюдения. Сначала давали теорию, потом были практические занятия в бригадах НН и наконец, наступила финальная часть обучения. Задача была на первый взгляд простой, но на деле она оказалась очень сложной. Нужно было в условной точке взять под наблюдение «учебный объект» и провести его без потери с фиксацией всех его действий определенное количество времени.

Роль учебных объектов выполняли сотрудники Первого Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка), готовившиеся к командировкам за рубеж. Экзамен был обоюдным. Если сотрудники ПГУ «расшифровывали» наружное наблюдение, уходили от «хвоста», им удавалось незаметно поставить метку, провести «моменталку» или сделать сброс, то считалось, что они экзамен сдали.

Если же уйти от наружки не удавалось и их «скрытые» действия фиксировались, то загранкомандировка откладывалась на неопределённое время, до следующего экзамена, а сотрудники НН получали грамоты и благодарности от руководства Управления.

Надо сказать, что полученные знания и закрепленные навыки практической работы в учебном отделе НН помогали слабо. Дело в том, что учебные объекты очень быстро вычисляли сотрудников Группы «А». Ведь они были все примерно одного возраста, спортивного телосложения, часто с характерной внешностью боксеров и борцов. Так что затеряться в толпе или слиться с пассажирами общественного транспорта им было очень сложно. Да и опыта НН, который нарабатывается годами, ребятам, конечно, не хватало.

Но был в их рядах один человек, которого ни один учебный объект за все время ни разу не расшифровал! Этим «везунчиком» был капитан Виктор Фёдоров. Примечательно то, что в Группу «А» он попал после военного училища и о тонкостях в работе НН имел весьма смутные представления.

На подведении итогов дня зачитывалась справка учебного объекта, в которой он подробно описывал всех, кого и где он выявил на своем маршруте. Офицеры в очередной раз удивлялись тому, что их опять всех «срисовали», кроме Фёдорова.

— Эфенди! (это был его позывной, из-за характерной восточной внешности) Как тебе это удается? — пораженные таким результатом, спрашивали ребята. Виктор только улыбался и отшучивался известной фразой — учитесь, студенты, пока я жив…

На самом деле Виктор обладал незаурядным талантом перевоплощения, несомненными артистическими способностями и оперативной наглостью. Наряду с очень ценным качеством — способностью длительное время оставаться незамеченным, которому стремились научиться большинство из нас, Эфенди часто, что называется, лез на рожон. Он никогда не тушевался и не прятался от объекта, когда этого требовала обстановка. Наоборот, он смело шел на сближение с объектом. Мог обругать его, выступив в роли трамвайного хама, мог наступить ему на ногу, толкнуть.

Виктор действовал нестандартно, от обратного, когда объект испытующе смотрел на него, например, в электричке, он не только не отводил взгляд, а мог дерзко спросить:

— Ну, чего ты вылупился? Я тебе что, три рубля должен?

Поэтому ни один учебный объект, не мог даже представить себе, что этот небритый мужик в мятых брюках, с торчащими черными волосами из-под засаленной кепки, является офицером КГБ.

И вот однажды случилось событие, которым по праву до сих пор гордятся ветераны 5-го отделения Группы «А» и сам Виктор Фёдоров. На очередном экзамене им попался очень опытный и хитрый учебный объект. Он таким образом построил свой маршрут с разными ловушками и западнями, что выявил практически всех, кто вел за ним наблюдение. Как всегда, вне подозрений оставался один Эфенди, сумевший ни разу не засветиться перед объектом.

Когда объект зашел в отделение Почты, ребята подрастерялись, ведь они все уже засветились, оставалась одна надежда на Эфенди. И он решительно рванул дверь…

Далее я приведу рассказ самого Виктора Фёдорова о том, что случилось внутри помещения.

— Когда я вошел в зал, то увидел, что там, кроме учебного объекта, больше никого нет. Объект, наблюдая за обстановкой, делал вид, что заполняет бланк телеграммы. Мне нужно было срочно что-то предпринять, чтобы не вызвать подозрений. Не обращая на него внимания, сдвинув кепку на затылок, я ринулся к стойке, где за стеклом сидела работница почты и заорал на весь зал:

— Валька, твою мать, я тебе что, пацан, что ли?! Я тебя вчера до девяти вечера прождал, а ты, сука, так и не пришла!

Я навис над обалдевшей, хлопающей глазами «Валькой», незаметно показав ей удостоверение сотрудника МУРа (документ прикрытия). Онемевшая сотрудница заерзала на стуле и не зная, как себя вести, попыталась уйти в подсобку.

— Куда пошла, курица, я с тобой разговариваю или с кем?

Учебный объект, не желая более присутствовать при «семейном конфликте», направился к другому выходу, ведущему во внутренний двор. Продолжая громогласно грубить вконец потерявшейся даме, я метнулся к окну. Объект, проходя мимо кучи битого кирпича сбросил пачку сигарет, и поспешил в близлежащий сквер. Я с мольбой в голосе попросил у дамы тысячу извинений, на этот раз полностью раскрыл «мурку» и сказал ей, что она только что помогла изобличить опасного преступника.

Далее учебный объект полностью уверенный в том, что сумел оторваться от хвоста, еще и оставил метку в телефонной будке, которую так же потом зафиксировали профессионалы из наружки. Вот так закончилась эта история.

Ребята из боевого отдела НН, впечатленные талантами Эфенди, стали уговаривать его перейти к ним в отдел, говоря Виктору, что он прирожденный филер. Но капитан Фёдоров отказался наотрез, сказав им, что они не все его таланты знают, и эти таланты ему еще пригодятся в Группе «А».

По итогам этого успешного задания, начальник Седьмого управления КГБ СССР генерал-лейтенант Е. М. Расщепов наградил капитана Виктора Фёдорова почетной грамотой.

АРТИСТ

Про то, что сотрудник наружного наблюдения должен обладать артистизмом, мне рассказал Виктор Петрович Песок, один из заслуженных ветеранов. Ему хорошо знакомы такие понятия, как кастинг, грим, сверхзадача.

Виктор, как и многие его коллеги по профессии, пришел в наружку после службы в армии. Прошел все этапы подготовки и обучения прежде, чем стал настоящим профессионалом. Людей с особыми приметами в подразделение не брали. Бороды, усы были категорически запрещены.

Не в почете были и чудо-богатыри под два метра ростом. Старались подбирать сотрудников, которые обладали стандартной внешностью и могли бы легко затеряться в толпе. Каждый был обучен маскировке, искусству быстрого перевоплощения.

Песок говорит, что у бригад наружного наблюдения КГБ были специальные укладки с гримом и предметами, позволяющими нашим разведчикам в мгновение ока изменить свой облик, становиться для противника «невидимкой». В этих «волшебных» сумках были аккуратно уложены парики, накладные усы и бороды, очки, двусторонние куртки и еще много всякого реквизита.

В целях специальной подготовки иногда наружное наблюдение устанавливалось за кадровыми разведчиками ПГУ или слушателями военно-дипломатической академии. Шел суровый поединок профессионалов. О том, что объект наблюдения учебный, бригаде сообщали лишь в конце смены, когда сотрудники во всех деталях уже подготовили письменный отчет о поведении «ёжика» (так называли между собой учебных противников парни из наружки).

Оппоненты из внешней разведки тоже писали детальные отчеты. В их задачу входило выявление наружного наблюдения и разработка рекомендаций по устранению слабых звеньев в работе своих коллег.

— Мы, честно говоря, входили в раж: кто кого обманет! В поте лица старались обыгрывать «ёжиков», и у нас это частенько получалось, — с нескрываемой гордостью говорит ветеран.

В начале лета 1977 года подразделение, где служил Виктор Петрович, принимало активное участие в деле оперативной разработки «Агроном». Этот сюжет знаком нам в деталях по культовому советскому фильму «ТАСС уполномочен заявить…»

Фильм рассказывает подлинную историю разоблачения органами КГБ американского шпиона, ответственного сотрудника МИД СССР Александра Огородника. 21 июня в своей квартире в доме 2 / 1 на Краснопресненской набережной во время задержания шпион покончил жизнь самоубийством. Отравился сильнодействующим ядом, спрятанным в шариковой ручке.

Перед нашей контрразведкой стала задача провести оперативную игру с ЦРУ, чтобы выявить устремления противника и захватить его с поличным. Срочно понадобился сотрудник, который исполнил бы роль шпиона. По условиям связи Огородник должен был показаться в обусловленных американцами местах, поставить специальные метки о готовности к встрече.

Кастинг на сложную роль прошел стремительно. Во время обыска на квартире шпиона оперативники обратили внимание на сотрудника наружки, который примерил лежавшие на тумбочке темные очки Огородника. Неожиданно оказалось, что капитан Песок чем-то похож на «Агронома». На офицере КГБ был точно такой же пиджак, похожа была и прическа.

Новоявленного актера срочно отвезли на киностудию «Мосфильм» показывать художникам по гриму. Специалисты сделали вывод, что хоть «материал и сырой», но для работы на общем плане вполне подойдет. В переводе на общепонятный язык это означало, что гримеры сделают свою работу. С расстояния 15-20 метров американцы не смогут отличить дублера от своего агента.

Сегодня «артист» с улыбкой вспоминает этот эпизод своей жизни:

— Меня гримировали, поднимали верхнюю губу, крылья носа. В таком виде я потом и предстал перед оперативниками. Я должен был, как говорится, в его шкуре быть. Ездить на его машине. У него была «Волга» черная 42-92 МКЩ, я как сейчас помню этот номер…

Виктор Петрович отнесся к заданию очень ответственно. На всякий случай его даже снабдили настоящей визиткой шпиона Огородника. Операция шла по плану. Ставились метки, подавались условные сигналы о готовности к встрече агента с хозяевами из ЦРУ.

1 июля 1977 года случилось непредвиденное событие, которое могло повлиять на ход оперативной работы. Утром Песку сообщили, что умер его отец. Выводить из оперативной игры одну из ключевых фигур было весьма рискованно. Песку разрешили лишь ненадолго разгримироваться и на служебной машине отлучиться на полчаса домой, попрощаться с близким человеком. Как он объяснил свое странное поведение родственникам, которые знали, что Виктор работает в каком-то закрытом НИИ, ветеран рассказывать не любит.

Известно только одно. Операция контрразведки закончилась успешно. На Краснолужском мосту была задержана с поличным сотрудница ЦРУ Марта Питерсон. В ее задержании, к слову принимал самое активное участие Владимир Николаевич Зайцев. А наш «артист» ни с кем из родственников не поссорился.

ПРИНЕСИ ТО — НЕ ЗНАЮ, ЧТО

18 июля 1985 года в начале седьмого вечера сотрудники наружного наблюдения КГБ СССР доложили, что американцы что-то затеяли. Одна за другой из ворот здания на улице Чайковского, дом 19 буквально друг за другом стали выезжать машины установленных сотрудников посольской резидентуры ЦРУ.

Автомобили быстро набирали скорость и разъезжались в разные концы столицы. Это был известный прием американцев, своего рода «угадайка» для КГБ. Главная задача этой хитроумной игры профессионалов в том, чтобы противник не догадался, кто из разведчиков сегодня «именинник», а кто «массовка», отвлекающая силы и средства на негодный объект.

В это же время без всякой суеты в город на своем «Форде» выехал скромный бухгалтер дипмиссии Пол Залаки. Лишь немногие на Лубянке знали, что он глубоко законспирированный сотрудник американской разведки. Было решено с особой осторожностью, соблюдая режим радиомолчания и строжайшую конспирацию, проследить за ним.

К ночи выяснилось, что разведчик ездил на северо-запад города за ВДНХ. Вел себя довольно спокойно. Не совершал явных проверочных трюков, которые обычно проделывают разведчики.

«Невидимки» доложили, что в районе пересечения проезда Серебрякова и улицы Лётчика Бабушкина наблюдение за иностранцем не велось из-за риска обнаружения. В то время там был незастроенный заросший пустырь, на краю которого стояли мачты высоковольтной линии.

Каждое неосторожное действие наружки в таком безлюдном месте могло привести к провалу операции. Оперативники вспомнили, что примерно за месяц до этих событий установленный сотрудник ЦРУ Майкл Селлерс ездил со всеми мерами предосторожности по этому маршруту и зачем-то притормаживал у этого самого пустыря.

Предположили, что посольский бухгалтер мог сделать на пустыре закладку для агента из числа советских граждан. Поиски начались буквально по горячим следам. Только представьте себе — нужно обследовать пустырь размером с футбольное поле. А что искать, доподлинно неизвестно. Может, это будет промасленный обрезок трубы или молочный пакет, а может — надломленная гнилая доска или сухая ветка? Воистину, принеси то — не знаю что.

В этой шпионской истории с задачей справился опытный сотрудник наружки Николай Ермишин. В траве, неподалеку от мачты ЛЭП он обнаружил странный булыжник, оказавшийся специальным контейнером с начинкой. Когда таинственную находку аккуратно вскрыли, оказалось, что в ней была спрятана громадная сумма денег (25 тысяч рублей) и шпионские инструкции. Все найденное положили обратно.

Неподалеку от места находки устроили наблюдательный пункт. Через две недели на пустыре был схвачен при изъятии тайника сотрудник ПГУ КГБ СССР подполковник Леонид Полещук. Работая в Лагосе (Нигерия), оборотень сдал всю резидентуру КГБ и ГРУ.

Захват агента ЦРУ на тайнике осуществил сотрудник Группы «А» Вячеслав Панкин, проявивший прямо-таки спринтерские качества.

— Примерно в одиннадцать часов ситуация стала стремительно развиваться, — вспоминает Вячеслав Михайлович. — Я говорю напарнику: «Смотри, кто-то идет!» Тот: «Да вряд ли». Я снова: «Идет, вот сейчас увидишь». И действительно, незнакомец поворачивает на дорожку, которая вела к заросшей кустарником стойке линии электропередачи, где находился тайник — его мы оборудовали сигнализацией, и я слышу, что она срабатывает. Это означает: тот человек, которого мы видели, взял закамуфлированный булыжник в руки.

Мы быстро перелезли через укрытие и побежали. Вижу — из-за кустов выходит мужчина. Моя задача была задержать его и, самое главное, задержать живым. Я заблокировал ему шею, руки — стал ждать, когда подъедут ребята, находившиеся в резерве. Сопротивления он, в общем-то, не оказывал и даже не пытался бежать. В самый первый момент по его глазам я увидел, что он понял — ему конец!

Однако, как показал досмотр, «булыжника» при Полещуке не оказалось. Как потом оказалось, он поступил так, как обучают разведчиков: взял закладку, подержал в руках несколько секунд — и сразу же от нее освободился. Вышел, посмотрел — не пытаются взять с поличным? — и собрался возвратиться обратно, чтобы забрать «презент». Тут его и повязали.

Можно представитель изумление сотрудников КГБ, когда задержанный оказался советским разведчиком. На вопрос, что он тут делает, Полещук заявил, что искал увесистый камень, который намеревался положить под колесо своего автомобиля.

И только когда в его машине была обнаружена схема закладки, Полещук, уже во время допроса на Лубянке, стал давать признательные показания.

Предатель получил заслуженный приговор суда. Сотрудник Седьмого управления КГБ Николай Ермишин был награжден. 20 декабря он пришел на праздничный вечер с новеньким орденом Ленина.

Сегодня давно уже нет ни КГБ, ни «семерки». В оперативно поисковых подразделениях на передней линии борьбы со шпионажем служат разведчики, рожденные в девяностых. Ветераны порой приходят к ним в гости, общаются. Но все по-прежнему очень секретно, как и раньше. Много современной техники и машин.

— Ребята нормальные. Как мы в молодости — сказал, подытоживая нашу беседу, Виктор Песок. Только рассказывать про новых «невидимок» пока еще не пришло время. Такая у них судьба.

Дмитрий Коняхин, полковник запаса. Ветеран ФСБ России. Неоднократно находился в горячих точках. После ухода на пенсию работал на ТВ в группе Александра Сладкова. Был его соавтором при создании сценариев ряда фильмов. 

Награжден медалью «За отвагу», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Почетный сотрудник контрразведки.

Трижды лауреат Премии ФСБ России в области литературы и искусства.

Источник