Страсти по поморам
Кто и зачем «наезжает» на северный народ.
Кому выгодно противопоставлять поморов русским патриотическим организациям и нагнетать напряженность вокруг «поморского вопроса»? Правда ли, что поморские общественные объединения – очаг сепаратизма? Об этом беседуют писатель, атаман Северо-Двинской организации Союза казаков России, руководитель Архангельского регионального отделения движения «Народный Собор» Александр Тутов и журналист Анатолий Беднов.
Александр Тутов:– В последнее время в СМИ левого толка участились выступления против поморов. Слишком много шума вокруг этой темы, и непонятно, ради чего всё это делается.
В русских правых изданиях таких выступлений нет.
Анатолий Беднов:– Звучат обвинения в сепаратизме, обвинения в продаже Норвегии российских национальных интересов, в стремлении расколоть русский народ. Пишут, что поморов как таковых вообще нет, или были когда-то, но к настоящему времени их не осталось, или утверждают, что «помор» – это профессия, как лесоруб.
А.Т.:– Как бы то ни было, поморы – особая группа русского народа, со своими особенностями. Но почему поморы не должны гордиться своей идентичностью?
А.Б.:– Так же, как казаки и другие группы русского народа…
А.Т.:– Я тоже не считаю, что казак – это только профессия, как утверждают те, кто пытается подогнать казаков под реестр. Это тоже одна из общностей русского народа. Про поморов же скажу так: они ближе по крови к новгородской ветви русского народа, чем к финно-уграм.
А.Б.:– Была ещё и ростовская ветвь, не менее мощная, которая пересекалась с новгородской где-то в районе Поважья. Мои предки по материнской линии происходят из Ростовской волости на Северной Двине (ныне – Конецгорье)…
А.Т.:– В конце концов, у Пушкина была эфиопская кровь, у Лермонтова – шотландская, но они же русские. И здесь то же самое. Те первопроходцы, которые шли в Сибирь, тоже смешивались с местным населением, но не было антагонизма между ними, при том, что уклад жизни, обычаи, обряды всё равно были русскими. И при этом поморы считали и считают себя составной частью русского народа.
…Меня удивляет и настораживает раздувание темы поморов, которых в Архангельской области всего-то две с половиной тысячи. И это при том, что в области есть диаспоры, вообще не имеющие отношения к нашей стране. Я не говорю об украинцах и белорусах – всё равно это наши братья-славяне. Но только в Плесецком районе азербайджанская диаспора насчитывает две тысячи человек, имеющих прописку. Азербайджан ориентируется на Турцию, а турки нашими союзниками и друзьями практически никогда не бывали.
Нельзя быть одновременно терпимыми к иностранцам и злыми к своему коренному населению. И меня удивляет позиция людей, считающих себя патриотами, которые не опасаются конфликтов, могущих возникнуть в результате притока мигрантов, ведущих себя в России, как им вздумается.
А.Б.:– Пляски среди улицы, стрельба из свадебных кортежей, поножовщина в общественном транспорте…
А.Т.:– А мы начинаем бороться со своим коренным населением на своей же территории. Для чего? Чтобы стравить тех, кто живет на нашей земле? В 1991 году так и было: стравили народы между собой, они начинали конфликтовать, развалили страну.
Поморы – часть русского народа, пусть и отдельная. Именно они осваивали территорию Арктики, и в споре за этот регион, благодаря им, у нашей страны больше преимуществ: ведь Баренц и прочие пришли туда на сотни лет позже поморов…
Ещё ругают поморов за стремление получить льготы. А почему бы не бороться за льготы? Эти льготы, которые получат жители Мезенского, Приморского районов только укрепят нашу экономику. А в убытке будут лишь те крупные компании, которые на самом деле России не принадлежат и к русскому народу отношения не имеют.
«Поморскую угрозу» раздувают искусственно. Поморов сегодня лишают возможности ловить рыбу, бить зверя. Сёла заброшены. Те, кто остался, пытаются как-то выживать. В то же время иностранные компании спокойно могут заниматься рыболовством на нашей территории; при резиденте Медведеве крупный участок шельфа был подарен Норвегии.
А.Б.:– Но обвиняют в работе на Норвегию почему-то именно поморов.
А.Т.:– А поморы защищали Север от англичан в период Крымской войны. И в конце XVI века они вместе с казаками обороняли территорию от шведов, в начале следующего века – от поляков и так называемых «воровских» казаков.
А.Б.:– А в Северную войну – подвиг Ивана Рябова. Наконец, в годы Великой Отечественной единственный участок государственной границы, где немцам не удалось продвинуться вглубь советской территории – это Кольское Заполярье, где держали оборону мобилизованные в Архангельской и Мурманской областях поморы. А в Карелии две ополченческие дивизии, которые были сформированы в основном из поморов, сумели остановить наступление не только финских войск, но и немецкой дивизии СС.
А.Т.:– Поморы никогда не видели себя вне России.
А.Б.:– Да и само Поморье не было вне России со времён Великого Новгорода. Даже в гражданскую войну, когда местное правительство подчинялось Верховному правителю «белой» России Колчаку, здесь не было сепаратизма, который проявился в те годы и на Кубани, и на Дону, и в Сибири.
А.Т.:– Обвинять поморов в попытках отделиться вообще смешно. Когда в начале девяностых говорили о «Поморской республике», никто не утверждал, что она должна находиться за пределами России.
А.Б.:– А на Урале губернатор Россель пытался провозгласить «уральскую республику». Но ведь и он не мыслил её вне России, речь шла только о равноправии русских и национальных регионов. Просто проблема в том, что национальным республикам шло слишком много отчислений.
А.Т.:– Поморы в большинстве своём – честные русские националисты; ведь национализм – это забота о коренном населении. Основная масса поморов – православные. И если несколько человек заигралось в язычество, это не должно бросать тень на всех.
…Вот, нашли очередного «сепаратиста» и «шпиона»: это Иван Мосеев, директор Института коренных и малочисленных народов САФУ. За годы своего мнимого «шпионства» Мосеев лишь пытался защищать местное население.
Нам надо объединяться, а нас пытаются стравить, забыв о реальной опасности – и экономической, и военной, и о проблемах с приезжими, которые активно внедряются на нашей территории. Наше внимание специально отвлекают от всего этого, – чтобы боролись против поморов, которые, при всем желании, не могли бы, даже если бы хотели, отделиться от России. Можно ли представить, что две тысячи человек захотят выйти из полуторамиллионной области…
А.Б.:– Учитывая, что у области нет общей границы с Норвегией, как отделяться от России и присоединяться к ней?
Если Ивана Мосеева кто-то называет «агентом влияния» Норвегии, то с таким же успехом многих норвежских политиков и деятелей культуры, посещавших Архангельск, можно называть «агентами влияния» России.
А.Т.:– А если бы выдавали удостоверение помора… Почему бы и нет? Выдают же удостоверения общества охотников и рыболовов.
Поморы – уважаемые люди. Если кто-то не понимает этого, пусть почитает произведения Бориса Шергина или Владимира Личутина. Он, конечно, не считает, что поморы – отдельный от русских народ, но называет их «солью земли русской».
А.Б.:– И не только урожденные на этой земле прославляли поморов: это и этнограф Сергей Максимов, и поэт Сергей Марков, и полярный капитан и писатель-маринист Константин Бадигин.
А.Т.:– А тут из какого-то комментария в интернете раздувают уголовное дело против Мосеева, хотя на той же странице оскорбляют президента России. Но почему-то к этому никто не придрался…
Да, на азербайджанскую или чеченскую диаспору «наехать» сложнее: там и людей больше, и денег больше, и можно пострадать.
Так что ж, давайте «наезжать» на поморов, которые играют по нашим правилам, и не отловят, не побьют обидчика, суд не подкупят? Насколько это честно и красиво, делать себе на этом политическую карьеру? И вообще, странно: зачем, к примеру, Сергею Кургиняну приезжать в Архангельскую область, чтобы «мочить» поморов? Что, в стране нет других проблем?..
Недавно у нас было собрание патриотических организаций, где мы пришли к выводу, что это – искусственно раздуваемая тема. Её раздувает тот, кому нужны новые конфликты.
