Сильная партия – сильная страна. В Пекине завершил работу пленум ЦК КПК
В эти дни к китайской столице было приковано мировое внимание
С 20 по 23 октября в Пекине проходил 4-й пленум ЦК КПК 20-го созыва. Важнейшее мероприятие, которое раз в год привлекает к себе внимание в стране и далеко за её пределами. «Сильна партия — сильна и страна», — такова формула подчёркнутого пленумом курса на укрепление руководства со стороны КПК всеми сторонами жизни китайского общества. И не надо дешёвого антикоммунистического стёба! Ещё в 2012 году нынешний генеральный секретарь ЦК КПК и председатель КНР Си Цзиньпин изложил своё внутриполитическое кредо:
Или Коммунистическая партия Китая победит коррупцию, или коррупция победит Коммунистическую партию Китая.
В отличие от СССР, где коррупция победила КПСС, причём, изнутри, КПК с этой дилеммой справилась в свою пользу, и имеет полное право этим гордиться, сохраняясь в роли политического авангарда мировой социалистической сверхдержавы. Повторим мысль, которую автор этих строк предлагал неоднократно. Напрягите воображение, и представьте себе сегодняшний мир без Народного Китая и КПК у власти. Представили? Ну, и как? То-то и оно! Понятно, что завзятые либералы сейчас взорвутся, но их слушать – себя не уважать…
По итогам форума приняты итоговое коммюнике и «Предложения ЦК КПК по разработке XV пятилетней программы народнохозяйственного и социального развития». Поводя итоги пленума на пресс-конференции, глава Центральной комиссии КПК по финансовым и экономическим вопросам Хань Вэньсю, выделил семь блоков основных задач:
— достижение значимых результатов в высококачественном (то есть интенсивном – В.П.) развитии;
— обеспечение технологической самостоятельности и самодостаточности;
— результативное углубление реформ;
— повышение уровня общественного развития (в оригинале – «цивилизованности общества»);
— улучшение качества жизни;
— достижение сдвигов в интересах будущего (оригинал: «в строительстве “Прекрасного Китая”»);
— укрепление национальной безопасности и обороны.
Если брать коммюнике, то эти задачи дифференцированы до социальной, экономической и политической конкретики.
Укрепление и развитие реального сектора. Обеспечение высокого уровня научно-технической самостоятельности. Создание мощного внутреннего рынка. Формирование системы социалистической рыночной экономики высокого уровня. Модернизация сельского хозяйства и подъём села. Оптимизация региональной структуры и содействие скоординированному развитию регионов. Процветание и развитие социалистической культуры. Зелёная трансформация всех областей социально-экономического развития. Модернизация системы и потенциала обеспечения национальной безопасности. Реализация намеченной к столетнему юбилею НОАК (исполняется 1 августа 2027 г. – В.П.) модернизации национальной обороны и вооружённых сил.
О чём это?
Реальный сектор – это про тяжёлую промышленность, ОПК и государственный сектор. Про частный бизнес тоже, но в определённом, ограниченном списке высокотехнологичных отраслей и компаний IT, которые государство выращивало буквально в пробирке, и не за счёт, а рядом с предприятиями общественной формы собственности. Потом США, проигрывая конкуренцию, обвинят Китай в «протекционизме», а на деле речь идёт совсем о другом. О китайской модели — экономики и, в целом, экономического и социального развития, где на первом месте социальная справедливость и суверенитет. Просто американцы привыкли считать свою модель «универсальной» (каковой она, конечно же, не является), и им существование любой альтернативы – кость в горле, подрывающая их монополию. А то мы в России этого не знали!
Говорится в документах пленума и об отходе от экспортной модели экономики, который продиктован пониманием, что если этого не сделать, впадёшь в зависимость. Времена поменялись, геополитическая напряжённость нарастает. Задавят тарифами и ограничат доступ к технологиям, если не подчинишься чужим правилам игры. И коль скоро мир уходит в многополярное зонирование от глобализации, где Китай в своё время преуспел, то важнейшим аргументом становится наличие собственной технологической зоны.
Самое главное: сколько копий у нас кое-кто сломал в попытке убедить общественность, что в Китае якобы капитализм, а не социализм! Помнится, автору этих строк один из «вождей» одной из российских компартий на полном серьёзе доказывал, что в Китае капитализм, ибо там «много миллиардеров». Но на вопрос из азов марксизма, что является главным признаком капитализма/социализма – количество богатых или отношение к средствам производства, сразу же спасовал и из дискуссии вышел. Год назад, когда прошёл 3-й, «экономический» пленум, в экспертном сообществе было много разговоров о якобы «пересмотре» КПК ряда положений XX партийного съезда, касающихся «нового похода» — идеологемы, выдвинутой на нём Си Цзиньпином в укрепление «красного тренда». Ссылались на повышенное внимание к частной инициативе, уравняв бизнес с государственной экономикой. Обошли стороной концепцию «всеобщего процветания», продвинутую Си Цзиньпином за год до съезда в целях сокращения разрыва в доходах, побудившую владельцев крупных компаний выделять средства на инфраструктурные и социальные проекты. Ввели «рубеж» выполнения этих решений – 2029 год. До этого, в рамках концепция «двух столетий» — КПК (2021 г.) и КНР (2049 г.), упоминалось только об одном промежуточном рубеже – завершения социалистической модернизации (2035 г.). Спекуляции шли даже на том, что модернизацию-де стали чаще называть «китайской», чем «социалистической».
Если вернуться к тем рассуждениям сегодня, по итогам только что завершившегося пленума, то вроде бы в планах на XV пятилетку о рубеже 2029 года ничего не говорится. Модернизация снова фигурирует преимущественно как «социалистическая». Вообще прилагательное «социалистический» в коммюнике упоминается четырнадцать раз. Кроме модернизации, — применительно к демократии и законности, политическому строю, рыночной экономике, культуре. Упоминается о строительстве к 2049 году. модернизированной социалистической державы. Шесть раз используется слово «социализм». Преимущественно в привязке к «китайской специфике», но также к «экономической системе» и, что особенно важно, к «ценностям». Согласимся: сочетание культуры и ценностей в данном контексте не несёт идеологической нагрузки, а скорее служит цивилизационной характеристикой. В итоговом документе формально не упоминается и концепция «двойного обращения», принятая в 2020 году для обоснования приоритета внутреннего рынка с подстройкой под него внешней торговли. Однако одной из задач провозглашена «открытость внешнему миру», что в сумме отправляет нас именно к этой концепции. Ещё один штрих: в коммюнике даже нет слова «частный» (в Китае редко употребляются термины «бизнес» и «предпринимательство»; обычно говорится о «частном секторе»). Вновь подчёркивается необходимость «достижения всеобщего достатка» (или всеобщей «зажиточности»). Это как раз главная задача «второго столетия» — на 2049 год. Задача «первого столетия», решавшаяся путём «борьбы с бедностью», преимущественно на селе и в прежде депрессивных регионах, была решена к 2021 году в контексте строительства общества «среднего достатка». Ну, и сбалансированность региональных бюджетов – путь к развязке одной из двух наиболее сложных проблем, с которыми столкнулся современный Китай: в сфере недвижимости и в региональных долгах.
Главный вопрос, из этого вытекающий: имеется ли противоречие между решениями XX съезда и 3-го, прошлогоднего пленума, а также между 3-м и нынешним, 4-м пленумом? Нет, это иллюзии. На предыдущем, XIX съезде КПК Си Цзиньпин произнёс афоризм, который одной строкой подводит черту под продолжающимся много десятилетий, знакомым нам по «перестройке», спором адептов рынка и плана. «Рынок лучше перераспределяет ресурсы», — сказал китайский лидер, расставив все точки над «i». Всё понятно? План – стратегия, рынок – тактика. Никакого противоречия. Тактика есть подчинённое стратегии средство её реализации. Так вот и здесь стратегией служат решения съезда и новый пятилетний план, а текущие вопросы, обсуждавшиеся в прошлом году, – это чистой воды тактика, то самое «перераспределение ресурсов».
Большое, на наш взгляд, излишнее внимание экспертами уделено кадровым перестановкам, которые провёл пленум, особенно затронувшим ЦВС и военное ведомство. Время прояснит и покажет их суть, но уже сейчас понятно, что речь идёт о нарастающей в мире геополитической напряжённости, подходящей к точке, в которой срыв в военную конфронтацию становится вполне реальной перспективой. Жизнь предъявляет свои требования и к перевооружению НОАК, особенно учитывая, что эта армия не располагает достаточным опытом участия в современных конфликтах высокой интенсивности. Требует она и высокого уровня морально-психологической готовности и мотивации личного состава. И, безусловно, служебного соответствия этому кругу задач армейского генералитета.
Если посмотреть на то, что происходит в рядах главного потенциального противника КНР – в армии и особенно в спецслужбах США, то мы увидим неприкрытую фронду части высших офицеров, в основном, правда отставных, против президента-главковерха. Даже структуры соответствующие создаются, в которых действующих военных оппозиционеров нет только потому, что это запрещено. Но это никого не обманывает, настроения общественности известны. Времена в преддверие крупных событий всегда связаны с высокой турбулентностью, и в случае реального столкновения высокий уровень консолидации рядов вооружённых сил – важнейший аргумент в пользу победы. Это аксиома войны как продолжения политики.
Китаю же тем более нельзя расслабляться. Только 22 октября международный комитет американского Сената принял сразу четыре законопроекта по Тайваню, включив его, ни много — ни мало, в перечень сателлитов США по формуле «НАТО+», где уже участвует показательный контингент стран: Япония, Австралия, Южная Корея, Израиль, Новая Зеландия. Вполне рабочей выглядит и версия о том, что одной из целей продавленного госсекретарем США Марко Рубио ускоренного введения антироссийских санкций послужил как раз пленум ЦК КПК – правящей партии близкой к нам страны, которую за это взаимодействие с Москвой постоянно пугают вторичными санкциями.
Даже невооружённым глазом видно, что углубляющийся мировой кризис стремительно приближается к развязке. И в эти октябрьские дни Китай и его руководящая политическая сила – КПК – сделали большой шаг к тому, чтобы на этом историческом рубеже оказаться во всеоружии.
Владимир Павленко