Леонид Савин: Противостояние в Арктике

Россия, Китай и страны НАТО имеют свои интересы на Крайнем Севере

Борьба за Арктику, возможно, не так очевидна, как за другие сферы геополитического влияния. Тем не менее, она происходит и, в связи с проведением СВО на Украине, конфронтация России с другими странами, граничащими с Арктикой, только увеличивается. В большинстве случаев суверенная позиция Москвы подстегивает страны Запада к милитаризации региона, звучат призывы к усилению контроля и доступа к ресурсам. Не на последнем месте и вопросы глобальной безопасности, поскольку запуск ракет из района северного полюса позволят быстрее достичь точки поражения и, соответственно, больше шансов пробить систему ПВО противника. В эпоху Холодной войны Арктика использовалась как СССР, так и США в качестве потенциальной зоны запуска ядерных ракет. Поэтому конвенциональные угрозы для США и стран НАТО, входящих в зону Арктики, не снимаются, а наоборот, актуализируются.

В последнее время западные аналитики особенно обеспокоены улучшенными военными возможностями России.

«Ракета KH-101/102, запущенная с подводных лодок, и получившая широкое применение в Украине, имеет дальность стрельбы 2500 км… В своей оценке этой угрозы на 2020 год генералы Терренс Дж. О’Шонесси и Питер М. Феслер отметил, что новейшие российские подводные лодки в настоящее время репетируют эти атаки с повышенной частотой и серьезностью. В марте 2021 года русские открыто отправили сообщение, опубликовав изображения подводных лодок с ядерными баллистическими ракетами, всплывающими сквозь арктические льды к северу от Земли Франца-Иосифа… Еще более необычным является появление новых государственных субъектов, проявляющих интерес к Арктике, особенно в Китае. Хотя военно-морской флот Китая никогда не посылал боевые корабли в Северный Ледовитый океан, его быстрое расширение и глобальные амбиции побудили США экстраполировать потенциальный интерес на Север. Эти опасения были озвучены тогдашним госсекретарем Майком Помпео на заседании Арктического совета 2019 года в Рованиеми. Пенс осудил «агрессивное поведение Китая» по всему миру, предположив, что Пекин может стремиться к военному присутствию в Арктике, подчеркнув особую опасность подводных лодок НОАК, действующих под ледяной шапкой. Эту оценку поддержало Министерство обороны США, которое предупредило, что НОАК может начать развертывание подводных лодок с баллистическими ракетами под арктическими льдами, в пределах легкой досягаемости Европы и Северной Америки, что подтверждается арктической стратегией ВМС США на 2021 год«.

Ведутся разговоры о возможном перенесении тактики гибридной войны и серой зоны в арктический регион. Частично это связывают с потенциальной борьбой за ресурсы — как углеводороды и другие минералы, так и морские биоресурсы. Потепление вод привлекает новую рыбу на север в то же время, когда ряд рыбных запасов уже истощен. Отслеживание и регулирование рыболовецких судов, занимающихся незаконным выловом морепродуктов является как юридически, так и практически сложным делом.

Есть практика операций многочисленных судов без транспондеров, пересекающих исключительную экономическую зону различных прибрежных государств. И такая модель поведения приобретает геополитическое значение. Интересно, что Канада вела такого рода гибридную войну против Испании из-за запасов рыбы тюрбо с 1994 по 1996 гг, что превратилась в ожесточенное соперничество, несмотря на тот факт, что Канада и Испания являются друзьями и союзниками по НАТО. Нельзя исключать, что аналогичный сценарий может разыграться и в Арктике. И на Западе обеспокоены, что Китай, который хотя и подписал Соглашение 2018 г. о предотвращении нерегулируемого рыболовства в Открытом море в центральной части Северного Ледовитого океана, запрещающее коммерческий промысел до 2034 года, четко понимает, что это соглашение является путем к арктическому рыболовству, а не прямым запретом, как это воспринимают многие западные наблюдатели.

Запад беспокоят и научные исследования других стран, того же Китая. За последние 20 лет Китай провел обширные морские научные исследования в Северном Ледовитом океане и прилегающих морях. Китай классифицирует эту работу как экологическое исследование с исключительно научными намерениями. Несмотря на это, отслеживание АИС китайских ледоколов «Сюэ Лонг» и «Сюэ Лонг 2» демонстрирует глубокий интерес к картированию ресурсов и глубоководной разработке морского дна — с особым акцентом на хребте Нортвинд и Чукотском плато на американском континентальном шельфе.

Арктические государства уже начали обращать внимание на эту деятельность. В 2021 году Россия внесла поправки в свои претензии на расширенный континентальный шельф, включив в них хребет Гаккеля, сразу после того, как Китай определил этот район в качестве цели своей арктической экспедиции на год. США также изменили свои правила по проходу судов. Очевидно, что и Москва, и Вашингтон воспринимают эти ледокольные операции Китая как нечто большее, чем просто исследования.

Однако Запад постоянно координирует свои действия по теме крайнего Севера и создает новые коалиции.

Осенью 2020 года Соединенные Штаты, Канада, Дания, Финляндия, Новая Зеландия, Норвегия и Швеция подписали новаторское оборонное соглашение: Международную программу сотрудничества в полярных исследованиях. ICE-PPR — это первое многостороннее мероприятие, специально направленное на сотрудничество в высокоширотных районах с холодной погодой по всему миру, и является прямым ответом на усиление конкуренции великих держав в полярных регионах.

ICE-PPR обеспечивает полный спектр исследований, разработок, тестирования, оценки, экспериментов, приобретения, развертывания и обмена персоналом. Считается, что если Соединенные Штаты в полной мере воспользуются преимуществами соглашения, это заложит основу для устранения давних пробелов в потенциале в критических областях.

Другие страны ICE-PPR постоянно работают в полярных регионах и инвестируют в соответствующие возможности. Финляндия спроектировала и строит новый надводный корабль ВМС, способный передвигаться во льдах, Новая Зеландия спускает на воду судно снабжения, способное передвигаться во льдах, Канада строит арктический морской патрульный корабль, канадские и датские самолеты C-130 доставили научную полезную нагрузку в северную Арктику, а Канада провела учения по тестированию «Арктическая логистика». Возобновление внимания к подводной войне также незаметно активизировало многочисленные усилия в Канаде, Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии.

В ICE-PPR также предусмотрены положения, позволяющие оборонным структурам каждой страны использовать таланты и опыт своих национальных научных сообществ, служб национальной обороны и пограничной безопасности, а также сообществ по мониторингу окружающей среды.

Изменение климата также связано с Арктикой. При этом таяние льдов в Арктике отражается по всему миру.

Экологи считают, что для снижения рисков морской среды в Арктике нужно ограничить использование тяжелого мазута в качестве топлива . Россия рассматривала запрет на использование тяжелого мазута в Арктике в качестве «крайней меры». Государственная судоходная компания «Совкомфлот», тем не менее, открыто заявила о необходимости отказаться от топлива на нефтяной основе, а поставщик морского бункерного топлива «Газпромнефть» рассчитывает прекратить использование мазута с 2025 года. Примечательно, что в августе 2018 года президент России Владимир Путин и президент Финляндии Саули Ниинисте сделали совместное заявление о необходимости перехода на более чистое топливо для судов в Арктике.

Однако экология может использоваться и в качестве инструмента политического давления или провокаций, как было с атакой платформы «Приразломная» со стороны организации «Гринпис».

Возвращаясь к глобальной оценке роли Арктики, Центр новой американской безопасности в своем анализе о возможных действиях России в этом регионе напрямую увязывает события на Украине и реакцию на них Запада.

Исходя из этого авторы предполагают, что:

— Вопреки заявлениям Путина о том, что членство Финляндии и Швеции в НАТО не представляет угрозы для России, их вступление в альянс глубоко изменит динамику региональной безопасности, отношения Москвы с каждой страной и, в конечном счете, восприятие угрозы со стороны России в регионе.

— На чувство безопасности Кремля, скорее всего, повлияет перемещение любой инфраструктуры НАТО в Финляндию и Швецию, увеличение масштабов и сложности учений НАТО в регионе, сосредоточение военно-воздушных сил на Скандинавском полуострове, трансграничные воздушные учения, усиленный сбор разведданных и изменившаяся динамика в Балтийском море, которое теперь будет окружено государствами — членами НАТО. Это чувство незащищенности России может увеличить вероятность просчета и эскалации.

— Война России на Украине и ослабление ее обычных вооруженных сил, вероятно, заставят российское политическое и военное руководство увидеть увеличение полезности ядерного оружия в управлении эскалацией и конфликтом, повышая важность Кольского полуострова.

— Растущее чувство уязвимости России наряду с сокращением каналов связи с Западом, вероятно, снизит порог того, на что Кремль реагирует в Арктике, и, вероятно, увеличит непредсказуемость действий России там. Путин также, вероятно, будет рассматривать Арктику как место демонстрации того, что Россия по-прежнему является державой, которой следует опасаться, повышая риск российских провокаций и просчетов/эскалации в Арктике.

В то же время один из возможных сценариев указывает на сближение России с Китаем, что сейчас и происходит.

В то же время слышны призывы к ЕС проводить более активную самостоятельную политику в арктическом регионе.

“Война России против Украины также дает ЕС региональные основания для дальнейшего укрепления своих экономических связей со странами и регионами Северной Атлантики — от Норвегии и Фарерских островов до Исландии и Гренландии и даже Соединенных Штатов и Канады. Непосредственными вопросами безопасности, в которых ЕС может сыграть определенную роль, являются, например, (критический) импорт минералов или использование спутниковых систем Союза. Таким образом, Арктика может стать еще одним примером превращения ЕС из технократического регулятора в геополитического актора, желающего активно использовать свои экономические взаимозависимости, противостоять своим стратегическим зависимостям — как это анализируется в контексте обновления Промышленной стратегии — или защищать свои государства-члены от принуждения со стороны третьих сторон«.[5]

В Арктической стратегии ЕС от 13 октября 2021 г. говорится, что «как геополитическая сила, ЕС имеет стратегические и повседневные интересы как в европейской Арктике, так и в более широком Арктическом регионе. ЕС также фундаментально заинтересован в поддержке многостороннего сотрудничества в Арктике и в работе по обеспечению того, чтобы она оставалась безопасной, стабильной, устойчивой, мирной и процветающей. Являясь крупным экономическим игроком, он разделяет ответственность за глобальное устойчивое развитие, в том числе в арктических регионах, и за средства к существованию жителей, включая коренные народы. ЕС оказывает значительное влияние на Арктику через свое воздействие на окружающую среду и спрос на ресурсы и продукты, происходящие оттуда». При этом сказано, что «повышенный интерес к арктическим ресурсам и транспортным маршрутам может превратить регион в арену местной и геополитической конкуренции и возможной напряженности, что, возможно, угрожает интересам ЕС». И далее — «всестороннее участие ЕС в вопросах Арктики является геополитической необходимостью. Действия ЕС должны основываться на его ценностях и принципах, включая верховенство закона, права человека, устойчивое развитие, гендерное равенство, разнообразие и инклюзивность, поддержку основанной на правилах многосторонности и уважение международного права, в частности Конвенцию Организации Объединенных Наций по морскому праву».

Там же высказана настороженность по поводу укрепления Россией своей военной инфраструктуры в Арктике и ее двойного использования. Сказано и о увеличивающейся активности других акторов, включая Китай, по вопросам создания критической инфраструктуры, прокладке морских кабелей, мореходства, а также киберпространства и дезинформации (последнее не совсем понятно, что именно в ЕС имеют в виду).

В ЕС также был создан пост представителя по Арктическим делам, что указывает на рост дипломатической активности Брюсселя в этом направлении. Также было заявлено об открытии офиса Европейской Комиссии в Гренландии в целях укрепления сотрудничества.

Наряду с использованием морской инфраструктуры в странах ЕС говорится о потенциальной возможности подключения к российскому Северному морскому пути. «Расширение коридора было принято в рамках программы „Соединяющая Европа“ на 2021-2027 годы с целью транспортировки грузов, происходящих из арктических регионов, по суше и, возможно, по Северному морскому пути» — говорится в документе.

В целом, стратегия ЕС является взвешенной. Если отбросить императивы о ценностях ЕС, специфическое понимание вопросов равенства, а также неопределенные правила многосторонности, то общий подход оставляет рамки для широкого сотрудничества с заинтересованными сторонами, включая, в первую очередь, Россию.

Хотя и говорится о сожалении, что сотрудничество с Россией со стороны ЕС в Арктическом регионе приостановлено, в то же время высказывается надежда, что по ряду вопросов европейские северные страны могут достичь своих целей. В частности, речь идет о снижении выбросов углекислого газа, экологической повестке и энергетической безопасности.

Арктическая стратегия США, вышедшая в октябре 2022 г. куда более агрессивна и однозначна.

В ней признается усиление стратегической конкуренции в Арктике с 2013 года, усугубляемой конфликтом России на Украине, и провозглашается стремление позиционировать Соединенные Штаты в качестве надежного игрока как для эффективной конкуренции, так и для управления напряженностью.

Для реализации этой задачи Вашингтон предлагает четыре компонента:

«Компонент 1 — Безопасность: мы будем сдерживать угрозы для США и наших союзников, наращивая возможности, необходимые для защиты наших интересов в Арктике, одновременно координируя общие подходы с союзниками и партнерами и снижая риски непреднамеренной эскалации. Мы будем осуществлять присутствие правительства США в Арктическом регионе по мере необходимости для защиты американского народа и нашей суверенной территории.

Компонент 2 — Изменение климата и защита окружающей среды: правительство США будет сотрудничать с общинами Аляски и штатом Аляска в целях повышения устойчивости к воздействиям изменения климата, работая над сокращением выбросов из Арктики в рамках более широких глобальных усилий по смягчению последствий, для улучшения научного понимания и сохранения Арктической экосистемы.

Компонент 3 — Устойчивое экономическое развитие: мы будем стремиться к устойчивому развитию и улучшению условий жизни на Аляске, в том числе для коренных общин Аляски, путем инвестирования в инфраструктуру, улучшения доступа к услугам и поддержки растущих секторов экономики. Мы также будем работать с союзниками и партнерами над расширением высококачественных инвестиций и устойчивого развития во всем Арктическом регионе.

Компонент 4 — Международное сотрудничество и управление: несмотря на проблемы арктического сотрудничества, вызванные агрессией России на Украине, Соединенные Штаты будут работать над поддержанием институтов арктического сотрудничества, включая Арктический совет, и позиционировать эти институты для управления последствиями растущей активности в регионе. Мы также стремимся поддерживать международное право, правила, нормы и стандарты в Арктике».

Здесь мы снова видим знаменитые «правила», которые устанавливают сами США.

Если мы более подробно изучим документ, обнаружим, что вопросы экономических интересов и стратегического сдерживания там взаимосвязаны.

Указано, что «более доступная Арктика также могла бы создать новые экономические возможности… Растущее стратегическое значение Арктики усилило конкуренцию за формирование ее будущего, поскольку страны преследуют новые экономические интересы и готовятся к активизации деятельности».

Действительно, возможности растут, но Россия контролирует большую часть арктических территорий по причине протяженности своих границ, и Северный морской путь проходит через суверенные воды России. Добыча нефти и газа также активно ведется в арктической зоне России. Также создаются терминалы для СПГ, который экспортируется в другие страны. Строятся новые ледоколы и научные суда, укрепляется военная инфраструктура России.

В стратегии США не обошли это вниманием: «За последнее десятилетие Россия значительно увеличила свое военное присутствие в Арктике. Она модернизирует свои военные базы и аэродромы; развертывает новые береговые ракетные системы и системы противовоздушной обороны, а также модернизированные подводные лодки; наращивает военные учения и тренировочные операции с новым боевым командованием. Россия также развивает новую экономическую инфраструктуру в своих Арктических территорий для разработки углеводородов, полезных ископаемых и рыболовства и пытается ограничить свободу судоходства посредством своих чрезмерных морских притязаний вдоль Северного морского пути».

Также говорится и о Китае: «Китайская Народная Республика стремится усилить свое влияние в Арктике посредством расширенного перечня экономической, дипломатической, научной и военной деятельности. Китай также подчеркнул свое намерение играть более активную роль в формировании регионального управления. За последнее десятилетие КНР удвоила свои инвестиции, уделив особое внимание добыче важнейших полезных ископаемых; расширив свою научную деятельность; и использовав эти научные обязательства для проведения исследований двойного назначения с разведывательным или военным применением в Арктике. КНР расширила свой ледокольный флот и впервые направила военно-морские суда в Арктику. Другие неарктические страны также увеличили свои присутствие, инвестиции и деятельность в Арктике».

Интерес представляет и Стратегическая цель 4.2: Защита свободы судоходства и границ континентального шельфа.

Сказано, что «Соединенные Штаты будут защищать права и свободы судоходства и пролета над Арктикой и очертят внешние границы континентального шельфа США в соответствии с международным правом, отраженным в Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву. Мы также будем продолжать поддерживать присоединение к Конвенции и энергично защищать интересы США, которым наилучшим образом отвечает повсеместное соблюдение международного верховенства права».

Парадокс заключается в том, что, согласно этой Конвенции, Северный морской путь находится в полном ведении России. Он понимается как исторически сложившаяся единая национальная транспортная коммуникация РФ. Плавание осуществляется в соответствии со специальными правилами, устанавливаемыми Россией согласно статье 234 Конвенции. Конечно, иностранные суда могут проходить через территориальные моря России, однако они должны быть мирными. А поскольку США и весь блок НАТО официально относятся к враждебным государствам, то ни о каком проходе не может быть и речи. Это и вызывает истерические реплики со стороны американской стороны.

Ранее, в январе 2021 г. Министерство обороны США выпустило собственную военную стратегию в отношении арктического региона, названную довольно просто — “Восстановление господства в Арктике«.

Для этого Армия США разработала некоторые цели и планы, которые позволят ей «вернуть» доминирование в Арктике:

— Создать штаб со специально обученными и оснащенными боевыми бригадами;

— Повысить материальную готовность подразделений, способных работать в Арктике;

— Улучшить индивидуальную и коллективную подготовку в горных и высокогорных условиях;

— Улучшить качество жизни солдат, гражданских лиц и семей, живущих и работающих в Арктическом регионе;

Сказано, что «в новую эпоху соперничества великих держав Соединенные Штаты должны иметь возможность проецировать свою мощь в Арктический регион. Эта демонстрация мощи военно-воздушными силами, флотом и бронетехникой гарантирует, что Россия и Китай не будут вмешиваться в навигацию, права на суверенитет или способность США защищать родину или проецировать мощь из Арктического региона. Армия США призвана сыграть важную роль в этом регионе. Новая арктическая стратегия армии позволит ей восстановить свою способность защищать интересы США в регионе».

Отметим, что данному документу предшествовали аналогичные стратегии, вышедшие под эгидой ВВС США (июнь 2020 г.) и Береговой охраны (апрель 2019 г.).

А в июне 2019 г. Пентагон направил доклад в Конгресс, обосновывающий увеличение расходов на нужды в Арктике и геополитические интересы США.

В стратегической концепции НАТО, принятой на саммите в Мадриде 29 июня 2022 г. говорится, что “на Крайнем Севере ее (России) способности помешать укреплению союзников и свободе судоходства через Северную Атлантику является стратегическим вызовом Североатлантическому альянсу”.

НАТО также рассматривает арктический регион как формирующийся глобальный информационный центр, поскольку через него проходят и коммуникационные кабели.

Wall Street Journal пишет, что “северные страны стремятся проложить подводные кабели связи через воды Арктики, поскольку сокращение ледового покрова открывает в регионе новые возможности для бизнеса и усиливает геополитическое соперничество между Россией и Западом. Планируемые кабели группой аляскинских, финских и японских компаний, а также российским правительством конкурируют за создание лучшей цифровой инфраструктуры в хрупкой, но все более важной области для обороны и научных исследований. Подводные кабели через пучки волоконно-оптических линий передают около 95% межконтинентального голосового трафика и данных. В настоящее время существует более 400 таких кабелей, причем задержка сигнала примерно пропорциональна длине каждого кабеля. Поскольку географическое расстояние между континентами в Арктике меньше, чем дальше на юг, кабель через регион обещал бы более быструю связь, говорят эксперты. Возможность проложить маршрут стала более реальной, поскольку ускоренное потепление открыло этот район для развития”.

Например, предполагается, что работа кабеля Far North Fiber будет запущена с 2026 г.

По этой причине на Западе раздаются голоса, что Россия может угрожать подводным коммуникациям в Арктике.

В ноябре 2022 г. вышла публикация, где сказано, что “крупнейшая в мире наземная спутниковая станция на архипелаге Шпицберген у берегов Норвегии используется западными космическими агентствами для сбора жизненно важных сигналов со спутников, находящихся на полярной орбите. В январе этого года был разорван один из двух волоконно-оптических кабелей на арктическом дне, соединяющих Шпицберген с материком. Норвегия была вынуждена полагаться на резервную связь”.

В статье были очевидные намеки на возможности России. Хотя не было ни одного прецедента, который бы позволил квалифицировать любые действия России в качестве таких угроз.

Наконец, борьба за Арктику ведется и на дискурсивно-идеологическом уровне. Не случайно в последнее время и появление термина Евро-Арктика.

Подобно тому, как после Второй мировой войны геополитики в ФРГ предложили концепцию Евро-Африки (потому что о возможном расширении на Восток, Drang nach Osten не приходилось даже мечтать, ибо сама Германия была разделена), чтобы проводить планомерную экспансию в этот регион, два термина — Европа и Арктика, слиты воедино, чтобы на концептуальном уровне обозначить некое единство.

Следует добавить, что на Западе достаточно уделяют вниманию научным публикациям, связанным с широким спектром арктических вопросов от культурной идентичности автохтонных народов до современных политических тем.

Это позволяет формировать стратегический нарратив, который используется в политических целях.

Подводя итог, можно сделать вывод, что арктические стратегии многих стран вступают в противоречия, коллективный Запад пытается сформировать свой альянс и рассматривает Россию и Китай в качестве потенциальных угроз. В то же время окно возможностей для сотрудничества сохраняется, но кооперация требует политических решений, которые на данный момент не рассматриваются из-за событий на Украине. России остаётся продолжать укреплять свои военные, технические и логистические возможности на Крайнем Севере, что соответствует геополитическим суверенным интересам страны.

Публикация: Русстрат

Источник