Александр Халдей: Зачем Чубайс нужен российской политике?
Феномен Анатолия Чубайса в российской политике, во всяком случае, в настоящее время, не является чем-то уникальным. Это классический пример средневекового фаворита короля Англии, про которого известно, что он является платным агентом короля Франции, но которого держат при английском дворе для того, чтобы не портить отношения с французским «коллегой».
Феномен Анатолия Чубайса в российской политике, во всяком случае, в настоящее время, не является чем-то уникальным. Это классический пример средневекового фаворита короля Англии, про которого известно, что он является платным агентом короля Франции, но которого держат при английском дворе для того, чтобы не портить отношения с французским «коллегой». Фаворит — классический открытый двойной агент, ценность которого состоит в том, что он является неким символом содружества монархов. Его судьба — это маркер курса государств на лояльность друг к другу.
Можно вполне представить, что дипломаты одной страны при встречах с теми, кто гарантированно вхож к главе государства, высказываются о том, что для добрососедских отношений двух стран было бы в высшей степени полезно и желательно видеть среди лиц, к которым прислушивается король, тех, кто дружески настроен к стране, пославшей данного дипломата. Влиятельность этих людей не стоит преувеличивать, их мало, и они вполне уравновешены не менее влиятельными представителями других лагерей, ориентированных на дружбу с другими государствами.
Однако для хороших отношений было бы весьма полезно, чтобы такие симпатизанты в окружении государя были. Они способны лучше других донести до него то, что хотят сказать через послов, но не всегда могут это сделать. То есть это не пятая колонна, не заговорщики, а наши люди в вашей команде. Они подскажут нам, как лучше, и уберегут вас от ошибок. Коммуникаторы и эксперты по хорошим отношениям с нами. Разве это не важно для достижения согласия сторон?
Даже в корпоративных кросскультурных переговорах, где встречаются представители разных национальных культур и вероисповеданий, каждый глава делегации включает в состав своей делегации переводчика, который не только знает язык, но и культуру, и подскажет, как не сказать лишнего, и переведёт аккуратно, даже если кто-то сказал глупость. Однажды российская компания провалила практически удавшиеся переговоры с арабами лишь потому, что в конце кто-то по незнанию применил словосочетание «Персидский залив».
Анатолий Чубайс с Дмитрием Медведевым и Си Цзиньпином, 28 сентября 2010Kremlin.ru
Арабы восприняли это как оскорбление, встали и ушли, ведь на их картах написано «Арабский залив». А отношения арабов с персами хуже, чем отношения кошки с собакой. Будь переводчик российской стороны чуть больее опытен, он бы был экспертом на переговорах по менталитету противоположной стороны и подготовил бы своих протеже к правильным действиям. Такого переводчика другая сторона всегда считает своим человеком в лагере той стороны. Он посредник, пользующийся доверием обеих сторон. Тот, кто не пользуется этим приёмом, совершает большую ошибку.
Чубайс в российской политике всегда был таким переводчиком-фаворитом. Сам факт его присутствия при дворе говорил о том, что канал для согласований важен для России и пожелания партнёров учитываются. Собственно, именно из этих соображений в российской политике удерживается весь клан так называемых системных либералов. Чубайс — это коллективный Кудрин прозападного сегмента российского правящего класса.
Ни Чубайс, ни Кудрин, ни Ельцин несамостоятельны в своих амплуа. Они выразители воли правящего класса России — новой буржуазии, вышедшей из советской партийно-номенклатурной шинели. Это сейчас в правящем классе России есть прозападный и антизападный сегменты. При Ельцине и либералы, и государственники были прозападными поголовно.
Путь «из Савлов в Павлы» для значительной части ныне антизападных государственников был сопряжён со сложным процессом переоценки прежних ценностей и заблуждений. Они и раньше не доверяли Западу, но не считали его экзистенциальным врагом. Он действительно был партнёром по переговорам, партнёром сложным, жёстким, хищным, но полагали, что с ним нужно (и можно) договориться о вхождении в общий клуб.
Просто либералы готовы были уступить больше, чем можно и нужно, рассчитывая, что даже то, что останется после передачи Западу, позволит жить на широкую ногу и на порядки лучше, чем простой люд от сохи, станка и баранки. Они думали, что договорятся о том, что Россия — это их барская вотчина и здесь «стричь баранов» они будут сами и как хотят, отстегивая «долю малую» наверх в мировые общеструктуры и фонды.
Чтобы разрушить конструкцию СССР, западные политики сделали вид, что так и будет. Однако потом они стали все более и более жестко говорить о том, что им надо все, и российские политико-олигархи станут не новыми собственниками страны, а только лишь менеджментом, надсмотрщиками, без своей доли в акционерном капитале, чисто за оклад и максимум премию. Вот тут и нашла коса на камень.
Анатолий Чубайс и Егор Гайдар на обсуждении депутатами плана экономических реформ
Но возвращаясь к теме Чубайса. Каждое государство имеет в составе другого государства своих симпатизантов. Возможность для работы с ними считается показателем потенциала доброжелательных отношений. В коммерции это покупатели нашей продукции и продавцы своей на нашем рынке. В культуре это различные «дружбонародные» НКО, в политике — партии, симпатизирующие идее дружбы с нами.
Когда США хотят показать враждебность, они сокращают наши структуры на их стороне. Но не до конца, оставляют лазейку. В ответ наши делают то же самое. А вот в ФРГ наших симпатизантов больше, хотя их тоже слегка прессуют, но не так, как в США. Мы это видим и тщательно дозируем ответы.
Для обеих сторон это важный знак к оценке возможного компромисса. Чубайсу в России очень многие мечтают отомстить за всё, что сотворено в 90-е. Во-первых, это бессмысленно, в том времени уже ничего не изменить.
Во-вторых, это ошибочно, Чубайс лишь один из выразителей воли класса, пришедшего на волне перестройки, но родившегося ещё до ХХ съезда КПСС. В-третьих, даже у Сталина был свой Литвинов. Проблема не в том, что по миру гуляет непосаженный Чубайс. Проблема в том, что без него потребуется Кудрин, без Кудрина — Греф, без Грефа кого-то просто надо будет придумать.
Это приём в переговорах, настраивающий отношения с другой стороной. Ей нужен их человек на нашей стороне. Дайте им его. Потребуйте взамен нашего человека в их команде. И тому и другому важно иметь некий статус — с ничтожеством никто не будет считаться. Это не ресурс в руках тех, кто этой фигурой играет.
Поэтому в России держат сислибов во власти, и Чубайс — символ этой группы, хотя давно уже не её лидер. Отношение к представителю той стороны как отношение к послу. Его не сажают, не арестовывают. Не выгоняют. Его используют. Он нужен для понимания того, какие ответные вибрации исходят от оппонента. Ведь не всегда информация по линии разведок и МИДа по некоторым щепетильным вопросам может быть исчерпывающей.
Интерес другого государства в отношении России заключается в возможности обеспечить поддержку или нейтралитет в борьбе с соперниками за гегемонию. Это усилие сохранить под своим контролем нашу внешнюю политику. Россия по возможности пытается делать то же самое в отношении других государств. Институт своих неформальных доверенных лиц на той стороне является всего лишь инструментом политики. Одним из многих других.
Другие государства стараются обострить внутриполитическое положение в России с целью связать руки правительству и предотвратить активные выступления нашей страны на внешнеполитической арене. Их агентура показывает, как они намерены это делать. Соответственно, можно выстроить линию нейтрализации этих попыток. Без этой открытой агентуры чужого влияния власть теряет важные каналы информации.
Проблема лишь в том, чтобы держать эту когорту под контролем. Это как иммунитет подавляет стафилококк, всегда живущий в носоглотке, но приводящий к ангине лишь при переохлаждении. Падает иммунитет — стафилококк размножается. Работает иммунитет — стафилококк подавлен.
Анатолий Чубайс© ИА REGNUM
Чубайс нужен российской политике не сам по себе (хотя как громоотвод он незаменим), а как некий символ сохранения возможности для Запада к возвращению за стол переговоров. Когда вы выкорчёвываете «их людей у нас», вы говорите: «Иду на вы!» Это война, лобовое столкновение. Если вам полезно от него уклониться, оставьте их людей на запасных путях. Это усилит голоса тех, кто у них призывает к соглашению с нами. Ведь других инструментов влияния в период обострения отношений нет.
Двойные агенты — это именно инструмент обоюдного влияния. Их не уничтожают полностью, лишь угрожают этим. И, как правило, этой угрозы хватает, чтобы донести до той стороны своё мнение. Это только по внешнему виду та сторона изображает, что не слышит. На самом деле прекрасно слышит и учитывает.
Так что нужен Чубайс российской политике, нужен. Только в качестве фигуры, а не игрока. И чем сильнее будет сокращаться влияние сислибов, тем важнее сохранение символов их наличия. По судьбе Чубайса Запад оценивает свои шансы на переговорах с Путиным. А кто сказал, что в интересах России показать Западу, что у него больше нет шансов?