Звездные войны – реальность

Аналитика

Трамп подписал закон об оборонном бюджете, предусматривающий создание Космических сил

Этот демонстративный шаг навстречу милитаризации космического пространства, безусловно, послужит сигналом к развертыванию гонки комических  военных технологий, и повлечет за собой активизацию соответствующих научно-технических разработок государствами, входящими в клуб космических держав – в первую очередь Россией, Китаем и Индией.

В Соединенных Штатах, которые исторически являются «первопроходцами» милитаризации космического пространства, в последние годы резко активизировались, полным  ходом идут исследования  и испытания опытных образцов вооружения космического базирования. К примеру, на создание и испытание на околоземной орбите нейтронного оружия, якобы необходимого для защиты от нападения баллистическими ракетами, выделено более 300 миллионов долларов. Почти  не опускается на землю экспериментальный «боевой» космический челнок Boeing X-37, сочетающий функции секретной испытательной лаборатории  и маневренного корабля «убийцы спутников».   Агентство по противоракетной обороне создает  Космическую систему слежения за гиперзвуковыми и баллистическими угрозами в составе группировки  низкоорбитальных спутников, способных выполнять и другие военные задачи. Компании Space-Х, Blue Origin и United Launch Alliance  работают над параллельными проектами создания сверхтяжелых ракет- носителей  для нужд Пентагона, каждая из которых должна, согласно техзаданию, обеспечивать вывод на околоземную орбиту минимум в два раза больше полезной нагрузки военного назначения,  чем самая перспективная российская Ангара А5. Это лишь незначительная часть американских военно-космических  проектов, детали которых не разглашаются.

Существовавшая в рамках прежнего Космического командования ВВС административно-хозяйственная инфраструктура оказалась более не способна обеспечивать в полном масштабе реализацию амбициозных космических задач  американской военщины. Отныне под нужды Военно-космических войск предусматривается перепрофилирование ряда военно-воздушных баз и выделение дополнительного штата в составе порядка 16 тыс.человек. Понадобились  новые специалисты и компании-подрядчики, учреждена новая форма и геральдическая символика, состоялось официальное назначение руководителя Космических сил генерала ВВС Джона Реймонда.

Выделение космических сил в отдельный род войск стало очередным этапом последовательной политики Белого дома по использованию возможностей военной космической деятельности  для обеспечения преимуществ в набирающем обороты противостоянии США с Россией и Китаем.

Идеологическая подоплека «космического» витка гонки военных технологий изложена в принятой в 2017 году Стратегии  национальной обороны Соединенных Штатов, где Россия и КНР прямым текстом определены в качестве стратегических противников Америки, а космическое пространство обозначено в качестве перспективного театра военных действий.  «Космическое» проявление американского внешнеполитического эгоцентризма прекрасно иллюстрируют слова самого  Д.Трампа. Отдавая приказ о создании Космических сил в июне 2018 года, он  заявил: «Для Америки недостаточно просто сохранять свое присутствие в космосе. Мы должны доминировать в космосе». В марте того же года, выступая  перед морскими пехотинцами на авиабазе Мирамар (штат Калифорния), он подчеркнул, что «новой национальной космической стратегией США космос признан зоной военных действий, как земля, воздух и море. 

Список государств, бьющих тревогу по поводу попыток  Соединённых Штатов любой ценой обеспечить себе мировое господство, традиционно ограничивается, к сожалению, лишь  Россией и Китаем. В выступлении на конференции по разоружению в Женеве в марте прошлого года Министр иностранных дел России С.В. Лавров констатировал, что если мировое сообщество продолжит игнорировать активность США по милитаризации околоземных орбит в ближайшее время, то «будет выстроена реально действующая боевая структура, готовая в любой момент “зачистить” космическое пространство от орбитальной собственности неугодных Вашингтону стран». В конце декабря 2019 года МИД Китая выступил с жестким осуждением создания в США космических сил. Подобный шаг Вашингтона ведет к гонке вооружений в космосе, который превращается в поле боя, заявил представитель китайского внешнеполитического ведомства. Китай выступил с предложением создать  «юридически обязательный инструмент по контролю над вооружениями в космосе». США, следуя устоявшейся традиции, заблокировали эту инициативу. Европейские страны молчанием на тему милитаризации космоса, как и в других случаях, отказались от какой либо самостоятельной роли в обеспечении собственной безопасности.

На сегодняшний день  орбитальные группировки Китая, России и Индии вместе взятые  обладают примерно тем же количеством спутников военного назначения, которые имеются на вооружении Соединенных Штатов. В связи очевидной диспропорцией все крупнейшие космические страны оказываются втянуты в гонку космических  военных технологий.

В России для перехвата спутников адаптирована система противоракетной обороны «Нудоль». Наиболее совершенная в мире противоспутниковая ракета в составе истребителя МиГ-31БМ, разработана и в ближайшее будет принята на вооружение. В ответ на действия США Индия в марте 2019 года успешно испытала  противоспутниковую систему А-SAT, получившие название «Миссия Шакти»,  регулярно проводит испытания ракет «убийц-спутников» материковый Китай.

Одна из причин переноса гонки вооружений на околоземную орбиту заключается в специфике существующей международно-правовой базы, которая лишь частично обеспечивает демилитаризованный режим использования космического пространства. Так, договор о космосе 1967 г. запрещает выводить на орбиту вокруг Земли объекты с ядерным оружием или другими видами оружия массового уничтожения. Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г. ограничивает  ядерные взрывы в космосе.  Что касается обычных вооружений, включая основанное на наиболее современных технологиях, то использование для его размещения комического пространства, никак не регламентируется, и это способствует росту амбициозных планов по его использованию в военных целях.

Для понимания сложившейся ситуации, стоит заглянуть не в столь отдаленное прошлое. Без малого 37 лет назад другой президент-республиканец  Рональд Рейган  в контексте милитаризации Европы дал старт программе Стратегической Оборонной Инициативы (СОИ), или, как ее тогда называли, «Программе звездных войн». В настоящее время от этой, возможно самой спорной военной инициативы США остались лишь рудиментарные элементы в виде отдельных частей системы ЕВРОПРО и повсеместно используемой в гражданских целях в свое время военной системы геопозиционирования GPS.  В начале 80-х годов противостояние между Москвой и Вашингтоном приблизилось к историческому максимуму. В 1983 году над миром впервые со времен Карибского кризиса нависла угроза войны с применением ядерного оружия, арсеналы которого с тех пор многократно выросли. Эпицентром противостояния НАТО и Восточного блока оказалась Европа, на территории которой обе стороны планировали размещение ракет средней дальности с ядерными боеголовками. Толчком к их размещению в Европе послужила теория ряда американских геополитиков, бытовавшая с конца 70-х годов о том, что за счет сокращения подлетного времени ракет и ценой уничтожения Западной Европы и Европейской части СССР, США сможет обеспечить себе победу в ядерном конфликте. Серия шедших с 1981 года переговоров об ограничении ядерных вооружений в Европе не принесла на тот момент никакого результата. Соединенные Штаты с начала переговоров  предлагали заведомо неприемлемое для  СССР решение. Названный Р. Рейганом «нулевым» вариант предусматривал полный демонтаж советских ракет средней дальности не только  на европейской, но и на азиатской части СССР. В ответ на это Соединенные Штаты соглашались только на отказ от размещения собственных аналогичных ракет в Западной Европе при сохранении нацеленных на советские объекты ракет, состоящих на вооружении других членов НАТО. Диспропорциональный «нулевой» вариант, содержавший и ряд других элементов, а которые не готово было пойти советское руководство в эпоху Л.И. Брежнева и Ю.А. Андропова, по признанию  многих  представителей тогдашней администрации США, был предназначен лишь для создания образа миролюбивой страны в глазах  мировой общественности.

Советский Союз же последовательно предлагал взаимоприемлемые шаги,  направленные  на полный отказ от всех видов ядерного оружия средней дальности, нацеленных на объекты в Европе. СССР выступил за то, чтобы в конечном счете Европа стала безъядерной зоной.

Следуя миролюбивой политике, в 1982 году Советский Союз  пошел на  односторонний шаг к ядерному разоружению в Европе – был введен мораторий на развертывание ядерных вооружений средней дальности в европейской части страны, действие которого рассчитано либо на достижение соглашения с США о РСД в Европе, либо до начала практической подготовки США к развертыванию ракет средней дальности в Европе. Однако, Соединенные Штаты последовательно игнорировали все советские предложения, базирующиеся на принципах паритета. Американское понимание национальной безопасности, как и в наши дни, допускало лишь доминирование – на земле , в воздухе, в безвоздушном пространстве. По всей вероятности, США ждали нового одностороннего мирного шага СССР или вообще не рассматривали возможность отказа от размещения ракет в Европе в тот момент. С избранием Генеральным секретарем ЦК КПСС Юрия Андропова позиция СССР стала намного жестче. Именно в этот период министр иностранных дел СССР А.А. Громыко сделал твердое и продолжающее быть актуальным в наши дни заявление: «Не может быть и речи о том, чтобы поступиться принципом равенства и одинаковой безопасности сторон, с соблюдением которого только и возможен успех в переговорах, в том числе между СССР и США». «Ассиметричный» ответ Белого дома на жесткое заявление не заставил себя ждать. Администрация Рейгана объявила о запуске программы Стратегической оборонной инициативы. Заявленная программа предусматривала создание эшелонированной противоракетной обороны  и космической  ударной системы,  обеспечивающей,   поражение летящих ракет и наземных советских  военных  объектов сквозь слои атмосферы. В американских авторитетных изданиях в те дни подчеркивалось, что связка одновременно выпущенных с территории Западной Европы  ракет средней дальности и межконтинентальных баллистических ракет с территории США вместе с ослаблением советского контрудара силами орбитальной группировки обеспечит  США победу в ядерном конфликте. Исходя из реального уровня развития технологий, сейчас можно утверждать, что львиная доля планов программы «Звездных войн» опережала свое время. Так или иначе, подавляющая часть научно-исследовательских и конструкторских разработок так и не была осуществлена к началу 90х годов, когда с распадом Советского Союза отпала необходимость и в СОИ. Сейчас подавляющее большинство экспертов склоняется к точке зрения о том, что программа «Звездных войн» была своеобразным «блефом», направленным на достижение сугубо политических целей. Именно политическую роль программе СОИ и довелось сыграть.

Руководство СССР всерьез отнеслось к возникшей угрозе, значительные дополнительные средства в условиях деградирующей советской экономики были направлены на военно-космические инженерные разработки.

В предельно сжатые сроки была создана противоспутниковая ракета для истребителя МИГ-31, начались работы над программой «Сокол Эшелон» по созданию ослепляющего американские спутники летающего лазерного комплекса на базе самолета ИЛ-76. В отличие от США, в СССР не работал трансфер военных технологий в гражданские отрасли. Каждый дополнительный рубль, вложенный в военные разработки приближал экономический кризис, которому и было суждено разразиться в конце 80-х годов и стать причиной геополитической катастрофы – распада СССР.

Под влиянием программы «Звездных войн» изменилась и позиция СССР в переговорах по ракетам средней дальности в Европе. Подозрительно своевременно в недрах Генерального штаба Вооружённых сил СССР родилась серия аналитических записок, подтверждающих распространявшуюся в американской прессе дезинформацию о преимуществах одновременного использования евроракет и орбитальной группировки СОИ, ставившую под сомнение безальтернативность доктрины «гарантированного уничтожения» сторон. В августе 1983 года,  всерьез обеспокоившись этой угрозой, Ю.Андропов заявил, что СССР будет вести переговоры по сокращению ракет в Европе только «в пакете» с переговорами по космическим вооружениям. Одновременно СССР взял на себя односторонние обязательства не испытывать противоспутниковое оружие. Но США  отказались вести «пакетные» переговоры и продолжили давление, распространяя дезинформацию о планах размещения на спутниках  оружия из области научной фантастики. В прессу «просачивались» данные о сверхмощных орбитальных ядерных лазерных излучателях, поражающих наземные цели,  а потом неожиданно падающих на советские города в виде «грязных» атомных бомб, о наводящих лазеры суперкомпьютерах и космических электромагнитных пушках-рельстронах, с огромной скоростью разгоняющих с околоземной орбиты металлические балки и ядерную картечь…

На фоне информационной войны, в сентябре 1983 года США начали развёртывание ракет на территории Западной Европы. СССР в ответ выступил с заявлением о размещении аналогичных ракет в Чехословакии и ГДР, советские подводные ракетоносцы приблизились к побережью США.

Кончина Ю. Андропова принесла некоторую разрядку, переговоры в «компромиссном» формате начались  непосредственно на похоронах генерального секретаря с участием прибывших в Москву Маргарет Тэтчер и занимавшего пост вице-президента США Дж.Буша старшего. Избранный новым генсеком тяжело больной К. Черненко вообще не имел четкого мнения по проблеме ядерной разрядки в Европе, однако от продолжения переговоров не возражал. Тем не менее, взаимоприемлемого решения не нашлось. Доподлинно неизвестно – угроза ли развертывания, как сейчас ее бы назвали «фейковой» программы «Звездных войн» или же, наоборот, проницательность занявших твердую позицию министра обороны СССР Д. Устинова и А. Громыко, находившегося на посту  главы внешнеполитического ведомства  не позволили разблокировать пакет «Евроракеты-СОИ» или иным образом продолжить переговоры на условиях, выдвигаемых Соединёнными Штатами.

Ситуация с переговорами по разоружению в Европе резко и коренным образом изменилась после избрания М. Горбачёва генеральным секретарём ЦК КПСС. Неожиданно вместо  называемого иностранными коллегами «мистером нет» А.А. Громыко, или прочившегося на этот пост прежним советским руководством проработавшего 24 года послом в Вашингтоне А. Добрынина, министром иностранных дел СССР был назначен  не только не имевший дипломатического  опыта, но и плохо владевший русским языком грузинский партийный функционер Э. Шеварднадзе, впоследствии прославившийся особыми симпатиями к Западу. Горбачев  в одностороннем порядке провозгласил программу поэтапной ликвидации ядерного оружия  и пошёл на череду серьёзных  уступок, которая завершилась в декабре 1987 года подписанием Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД) и сворачиванием так и не начатых в большинстве своем разработок по программе СОИ. Сейчас  можно констатировать, что программа «Звездных войн» Рейгана была элементом дипломатической игры США, которая завершилась непропорциональным уничтожением в рамках договора РСМД 1846 советских ракет и всего 846 американских. Однако самым болезненным  ударом, который нанес «дуэт» Горбачева-Шеварднадзе  обороноспособности СССР оказалось неожиданное включение в состав полностью уничтожаемых по договору РСМД, однако не подпадающих под категорию средней дальности  самых современных на тот момент  советских ракет «ОКА-23». Только участники тех переговоров владеют информацией – был ли этот жест элементом практиковавшейся Э. Шеварднадзе устной стратегической договоренности, предусматривавшей уничтожение «ОКИ-23» в обмен на сворачивание СОИ или просто актом доброй воли последнего Генерального секретаря ЦК КПСС, но, по оценкам экспертов данный пункт РСМД позволил США  сэкономить порядка 100 млрд долларов,  которые должны были быть потрачены на адаптацию противоракетной обороны под наступательный потенциал «Оки-23».

В августе 2019 года Россия и США, вновь находящиеся в состоянии конфронтации, вышли из договора РСМД. Сегодня идет гонка ракетных технологий, в которой наша страна опередила США, разработав и испытав гиперзвуковое оружие.

Складывающаяся ситуация напоминает начало восьмидесятых годов, а потому, для понимания реальных намерений Д.Трампа стоящих за объявлением новой программы «Звездных войн», необходим детальный анализ действий планов США  в  ретроспективной  параллели с программой Р. Рейгана.

На первый взгляд, складывается впечатление, что администрация Белого дома пытается взять на вооружение лучшее из политики Рейгана, втягивая Россию, в изнуряющую гонку космических вооружений в рамках стратегии экономического ослабления,  в качестве одно из «поленьев», подбрасываемых в костер возможного экономического кризиса перед выборами 2024 года. Эта позиция детально изложена в материалах стратегических докладов работающего по заказу Пентагона, ведущего исследовательского центра «RAND Сorporation», которые можно найти на его интернет-странице и которые неоднократно анализировались российскими журналистами. С другой стороны, используя «прорывные» достижения новых игроков военно-космического  рынка, таких как “Space Х» Илона Маска, Белый дом вполне возможно ставит перед собой цель дать экономически обоснованный «ассиметричный» ответ на достижения России в сфере гиперзвукового оружия, которому пока не способна  эффективно противостоять ни одна из стоящих на боевом дежурстве систем ПРО. Не меньшее значение Вашингтон придает и технологическому противоборству с набирающим экономический и военно-политический вес Китаем, в случае с которым речь идет как о конкуренции научно-технических разработок, так и о соперничестве в экономической мощи.

Помимо упомянутых  предположений и достойных доверия высказываниях президента  Трампа о стремлении обеспечить ценой милитаризации космоса США мировое лидерство, есть ряд очевидных факторов, которые невозможно не учитывать. В течение продолжительного времени и до наших дней перспективы американского военного господства в космосе действительно можно было отнести к категории авантюр, а новостные сообщения о подобных разработках к элементам гибридной войны. Одной из причин тому было отсутствие у США собственных двигателей для ракет-носителей, способных вывести как достаточное число военных геостационарных спутников, так и тяжелую полезную нагрузку, к которой безальтернативно можно отнести системы энергопитания для ударных систем. Свидетельством тому служит хотя бы тот факт, что американские  экипажи все еще доставляются на МКС российскими кораблями. В частности, в конце октября глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин сообщал, что NASA запрашивало дополнительные места для астронавтов в 2020-2021 годах. Руководитель Управления по аэронавтике США Джим Брайденстайн в направленном в Роскосмос письме заявил, что причина этого запроса – задержки в строительстве собственных коммерческих космических кораблей, которые должны доставлять астронавтов на МКС.

Возможно, это действительно так, но не стоит обольщаться, в данном случае, речь идет о пилотируемых аппаратах гражданского назначения, которые, судя по риторике Д. Трампа, не являются приоритетными в американской программе освоения космоса. 

Значительно важнее то, что у США в настоящее время за счет параллельно реализуемых партнерских программ Пентагона с частными компаниями-производителями  появились абсолютно реальные ракеты-носители, способные выводить на околоземную орбиту весь спектр необходимых спутников.

К их числу относится Falcon Heavy («Тяжёлый „Сокол“») – американская ракета-носитель сверхтяжёлого класса с возможностью повторного использования первой ступени, спроектированная и произведённая компанией SpaceX Илона Маска. Эта ракета-носитель является одной из крупнейших ракет-носителей в истории мирового космического ракетостроения. Российская наиболее перспективная ракета-носитель Ангара А5 способна вывести на орбиту в два раза меньше полезной нагрузки. Первые два  коммерческих пуска Falcon Heavy  были успешно произведены 11 апреля и 25 июня 2019 года.  На базе этой ракеты-носителя министерством  уже реализуется программа, под обозначением  STP-2,  первый полноценный успешный запуск в рамках которой, состоялся в июне прошлого года. Эта программа – одна из большого числа  военно-космических инициатив США – представляет собой  объединённую миссию. запуска 24 космических аппаратов. Кроме того, SpaceX выиграла  тендер на запуск этой ракеты в конце 2020 года в рамках некой сверхсекретной миссии AFSPC-52 ВВС США. Конкурент Space Х, компания Blue Origin реализует конкурирующий проект сверхтяжелой ракеты  под названием New Glenn на  принципиально новых метановых двигателях BE-4 с грузоподъёмностью ,также превышающей Ангару в два раза. Принято решение о том, что двигатели BE-4 в ближайшее время будут устанавливаться вместо российских РД-180 на американские ракеты компании General Dynamics.

Таким образом, можно с уверенностью признать наличие реальных возможностей у Соединённых Штатов вывода любой полезной нагрузки военного назначения, включая сверхтяжелые энергосистемы боевых лазеров и электромагнитных пушек,  в том числе реакторы или заряды для поражения наземных объектов рентгеновских лазеров с ядерной накачкой и электромагнитных пушек. Разработка такого  вооружения в США идет полным ходом.

Резюмируя вышесказанное, можно констатировать, что в ближайшие годы  политическое руководство России столкнется со сложнейшей задачей стать во главе последовательных коллективных дипломатических усилий по предотвращению дальнейшей милитаризации космоса.

При этом российский военно-промышленный комплекс, не втягивая страну в затратную гонку вооружений, должен дать адекватный ответ существующему вызову, придав импульс для оживления когда-то передовой космической  отрасли, более того, обеспечив трансфер технологических решений в гражданскую сферу и вполне реальный возврат инвестиций за счет коммерческих стартов. Иначе милитаризированный космос с фактором военного превосходства в нем США вкупе с перспективными видами вооружений, которые, вне всякого сомнения, появятся в ближайшие десятилетия,  предопределят смещение стратегического баланса сил и приведут к тяжелейшим последствиям для России и угрозам глобальной безопасности, характер которых станет непредсказуем.

Источник