Патриарх Варфоломей – «восточный Папа»?
Когда политика вторгается в жизнь Церкви
Упорное стремление Патриарха Варфоломея объявить автокефалию Украинской православной церкви, несмотря на то что еще недавно он сам считал стремящуюся к этому ее меньшую часть в лице УПЦ КП (Киевского патриархата) раскольнической, едва ли можно свести к его некому внезапному прозрению. Скорее, сложившаяся ситуация объясняется довольно сложным сплетением отнюдь не Божественных обстоятельств.
Вселенские патриархи всегда ревниво относились к своему «первенству чести» в православном мире. Однако трудно припомнить, чтобы кто-то из них до Варфоломея с такой бюрократической одержимостью претендовал на власть, сравнимую с положением папы Римского в католическом мире. Среди многих православных это само по себе воспринимается как некая новая ересь «варфоломианства» или доморощенный вариант папоцезаризма, грозящего новым историческим расколом в православии. Для понимания того, что же привело Вселенского Патриарха к этой грани, имеет смысл посмотреть на некоторые ключевые события его жизненного пути и то внешнее давление, коим он окружен.
Выросший в семье мелкого греческого лавочника в Турции будущий Патриарх (в миру Димитриос Архондонис) довольно рано осознал, что без лавирования и мощного внешнего покровительства реализовать свои права и амбиции не получится.
Для него толчком для всей последующей карьеры после окончания духовной семинарии явились обучение и последующая служба в качестве офицера резерва турецкой армии в 1961-1963 гг. То был период крайнего обострения ситуации в мире. В соответствии с доктринами НАТО турецкий офицерский корпус того времени воспитывался в резком антисоветском, а в конечном счете и антироссийском духе. Некоторые обозреватели полагали, что ввиду отсутствия технических навыков и предрасположенности к силовой борьбе будущий Патриарх скорее всего проходил подготовку в качестве резервного офицера военной разведки Турции. На это, по их мнению, указывало и то обстоятельство, что сразу после службы он был направлен в Рим на учебу и работу в Папский восточный институт, который в том момент был важным западным центром изучения ситуации «за железным занавесом». Без рекомендации соответствующих турецких служб такое направление едва ли могло состояться.
Как бы там ни было, точно известно одно: из армейского периода у Варфоломея осталось много друзей, достигших впоследствии генеральских постов в Турции. В дальнейшем эти связи в чем-то ему помогали и даже спасали, а в чем-то и всерьез подводили. Еще сложнее после римского периода складывались его отношения с Ватиканом. Иногда ревнители вменяют ему в вину чуть ли не преклонение перед католиками. Но на деле Патриарх Варфоломей вынес из Рима скорее зависть и ревность, выражающиеся в стремлении занять похожее положение, чем желание слиться с ним. В сочетании с полученными там знаниями о хитросплетениях ватиканской политики при внешней благочинности он в большей степени лукавый конкурент Римского папы, чем союзник. Если знать, например, что в наиболее полном виде идея единой Украинской поместной православной церкви предполагает присоединение к ней и униатов из УГКЦ, то получается, что Варфоломей замахивается и на ее многомиллионную паству, которую Ватикан полагает своей. То же относится и к униатам в других восточноевропейских странах с господствующим православием, которых Фанар в расчете на углубление кризиса в мировом католицизме склонен рассматривать в качестве своего потенциального резерва.
Нынешняя политика Вселенского патриархата на Украине в каком-то смысле является продолжением его линии, начатой в 1996 году с ведением экзархата Эстонской апостольской православной церкви (ЭАПЦ) при содействии официального Таллина. Тогда в России на это посетовали, но в конце концов смирились, а зря, поскольку именно с этого плацдарма Фанар начал свою экспансию в Европе.
И не к самостоятельности УПЦ он стремится, а к вовлечению ее в свою орбиту. Вслед за Киевом могут последовать аналогичные шаги в Белоруссии, Молдавии, Латвии. И не важно, что тем самым наносится непоправимый урон мировому православию, для Фанара и Патриарха Варфоломея важнее собственное выживание, которое они видят именно в экспансии.
Причины подобного поведения лежат во многом в противоречивости самой избранной им миссии. Чтобы действительно быть «главным», надо хотя бы иметь достаточно паствы, а вот ее-то катастрофически не хватает. Помимо небольшого числа приходов в Турции, в Европе Вселенский Патриарх до сих пор окормлял лишь Додеканесские острова, Крит и гору Афон в Греции. Основная же его база лежит по ту сторону океана. И материально, и политически Фанар зависит от являющейся его экзархатом Американской православной церкви (АПЦ), за которой стоит правительство США. При этом давление с его стороны идет сразу по двум направлениям. Оно может попросту ограничить финансовые поступления в Фанар, а может и вовсе поддержать идею автокефалии АПЦ, сторонников этого имеется в достатке. В духе «американской демократии» они могут сделать это, вообще не спрашивая ни от кого никакого согласия (Томоса). И если в Вашингтоне сказали, что «надо признавать» УПЦ, то деваться Патриарху Варфоломею уже некуда. Впрочем, он и сам заинтересован в том курсе, который проводит на Украине. База в Европе позволила бы ему хоть отчасти снизить чрезмерную зависимость от Вашингтона, указаниями которого он одновременно и руководствуется, и тяготится. Вмешательство же США в назревающий в мировом православии раскол угадывается не только в общем подходе, но и в конкретных действиях, например, в личностях, направленных Фанаром на Украину двух экзархов из Америки – архиепископа Даниила Памфилийского (Владимир Олегович Зелинский), и епископа Илариона Эдмонтонского (Роман Николаевич Рудник). При этом один из них, Даниил Памфилийский, подобно Варфоломею, в молодости также был офицером, но американской армии,- в качестве капеллана.
Следует знать, что в отличие от всех других армий мира, по уставу капелланы в армии США отвечают не только за окормление собственных военных, но и за поддержание отношений с местным населением в местах расположения в целях «создания благоприятной среды для успешного выполнения проводимых миссий». Иными словами, они практически являются и специалистами по проведению психологических операций, изучая для этого соответствующие приказы и наставления. Именно такую профессиональную работу с «местным населением» и проводит сейчас на Украине архиепископп Даниил с коллегой. Не случайно УПЦ МП потребовала удаления обоих экзархов со своей канонической территории.
С противоположной стороны от американской «Сциллы» перед Варфоломеем находится турецкая «Харибда». Правительство Турции в принципе не признаёт официально титулование Варфоломея как «Патриарха Вселенского», а только его статус как главы христианской общины Турции.
И если раньше споры между ними в основном касались имущественных вопросов, то последние два года над Патриархом Варфоломеем висит обвинение в государственной измене. По утверждениям турецкой печати, он был тесно связан с генералами-заговорщиками 2016 года, очевидно, еще по старым армейским контактам.
В подтверждение, например, приводится тот факт, что в ночь попытки переворота ровно за три часа до его начала Патриарх вылетел последним самолетом перед закрытием аэропорта в Словению. Утверждается, что это произошло сразу после его контакта с официальным представителем спецслужб США в Стамбуле, проинформировавшем его о предстоящих событиях. Да и католическая по преимуществу Словения, в которой имеется лишь одна, принадлежащая сербам, православная церковь в Любляне, на тот момент никак не фигурировала в пастырских планах Патриарха и, вероятно, была выбрана в качестве «тихой гавани». Конечно, вряд ли Варфоломей участвовал в разработке конкретных планов переворота, но в том, что заговорщики считали его своим «ценным ресурсом», а потому берегли, в Турции мало кто сомневается. Юридического обвинения ему предъявлено не было, но сама его вероятность также вынуждает Патриарха теснее прятаться за США, расплачиваясь с ними встречными услугами. Разумеется, Анкаре нет особого дела до судьбы православия на Украине, но ей есть дело до дальнейшего обострения отношений с США. Портить их еще из-за религиозных вопросов ей явно не хочется. Этим Вселенский Патриарх и пользуется.
При этом он словно не замечает, как попадает в еще большую зависимость от воли не небесной, а мирской и суетной, и, что урон наносит не только православию как таковому, но и собственной репутации.
