СПРАВЕДЛИВОСТЬ – ДУХОВНАЯ ОСЬ РУССКОГО МИРА (СОВЕСТЬ, ПРАВДА И ЗАКОН)

АктуальноРусский мир

Уже в скифский период у древних славян зарождаются основы духовной цивилизации, прослеживаются поклонения добрым началам жизни, стремления к самоуправлению и общинности, нестяжательству, презрению к богатству. Греческий ученый Страбон отмечает характерные черты славян: добротолюбие (любезность), справедливость и про-стоту.
Именно следование справедливости привело восточных славян к принятию христианства, ибо славяне еще задолго до крещения фактически жили по заповедям Нового Завета.
В понятии восточных славян справедливость – одна из семи человеческих добродетелей, сложное моральное понятие, означающее совершение поступков по правде, по совести, по закону.
В православном понимании справедливость – прежде всего совершенное следование заповедям Божиим. В «Изборнике 1076 г.» справедливость объясняется так: «Творящим добро воздай почет, творящих зло наказывай. Не оправдывай виновного, даже если он и друг тебе, не обижай правого, даже если он и враг тебе». Справедливость в понятиях Святой Руси осуществляется не просто стремлением к справедливости, а любовью. Для того чтобы быть справедливым, надо быть самоотверженным, то есть как бы несправедливым к себе. В сборнике «Пчела» (к. XII – н. XIII) говорится: «Человек справедливый не тот, кто не обидит, а который мог бы обидеть и не захотел».
Это же понимание справедливости проводится у русских мыслителей и более позднего времени. «Справедливость в нравственном смысле, – пишет В.С. Соловьев, – есть некоторое самопожертвование; ограничение своих притязаний в пользу чужих прав. Справедливость не есть простое равенство, а равенство в исполнении должного».

Справедливость – доблесть избранных натур, правдивость – долг каждого порядочного человека (В.О. Ключевский). Справедливость есть моральная уверенность. Следовать в физическом мире правилу «ничего лишнего» есть умеренность, в моральном – справедливость. Справедливость есть крайняя мера добродетели, к которой обязан всякий. Выше ее – ступени к совершенству, ниже – порок (Л.Н. Толстой).
Справедливость – главная среди добродетелей: она уравновешивает все человеческие достоинства и формирует добродетель, которая в понятиях Руси – направленность разума и воли человека к добру, внутреннее желание творить добро. В православном сознании обычно существуют семь основных добродетелей — вера, надежда, любовь, мудрость, мужество, справедливость и воздержание. Добродетель ведет к спасению и блаженству. Высшая добродетель — в полном самоотречении ради спасения ближних. «Не место может украсить добродетель, но добродетель место» («Пчела», XII—XIII вв.). «Беспорочность поставляет себе правилом не делать того другому, чего бы не пожелал себе. Добродетель распространяет это правило гораздо далее и велит делать то другим, чего бы пожелал себе» (Д. И. Фонвизин).
Справедливость – необходимое условие добротолюбия – одного из основополагающих понятий русского мировоззрения. Основы добротолюбия излагаются еще в «Изборнике» 1076 г. Его составитель Иоанн Грешный вопрошает: «Что есть воля Божия, что требует Небесный Царь от земных людей?» И отвечает: милостыни и добра. Благочестив не тот, кто проводит время в постах и молитвах, но кто добродетелен в жизни, творит благо ближнему, праведная вера обязывает прежде всего служить людям. Это и есть милостыня Богу, исполнение его просьбы. Это противопоставление обрядовой стороны Православия и его сущности несло в себе известный соблазн, бывший следствием языческого периода, когда те же самые идеи воплощались вне христианского обряда. Православие укрепило культ добротолюбия, освятив и усилив лучшие черты русского народа.
В сборнике житейской мудрости «Пчела», одной из любимых книг русского человека с XII по XVIII в., идеи добротолюбия занимают также главное место. Человек должен стремиться к совершению благих дел. Православный, не совершивший при жизни добра, умирает не только телом, но и душой. Пагубен не только грех, но и отсутствие добрых дел. Человек должен быть добродетельным и праведным, а не лукавым и злым, постоянно проводить границу между добром и злом, вытесняя зло, и таким образом он становится равным Богу (конечно, в моральном смысле).
На Руси православное христианство стало добротолюбием, вобрав в себя все прежние народные взгляды на добро и зло и оптимистическую веру в добро и справедливость. Соединив нравственную силу дохристианских народных воззрений с мощью христианства, русское Православие обрело невиданное нравственное могущество в сердцах и душах русских людей. Вера в Бога как в Добро и Справедливость и путь к Богу через Добро и Справедливость пронизывают русское национальное сознание, отражаясь, в частности, в сотнях народных пословиц и поговорок, посвященных теме добра: «Без добрых дел вера мертва пред Богом», «С Богом пойдешь — к добру путь найдешь», «Кто добро творит, тому Бог отплатит», «За добро Бог плательщик», «Кто добро творит, того Бог благословит», «Не хвались родительми, хвались добродетельми», «Богу — хвала, а добрым людям — честь и слава», «Не стоит город без святого, селение без праведника».
Понятия добра и зла, что хорошо и что плохо, понятие справедливости составляют жизненный кодекс русского человека. «Жизнь дана на добрые дела», – говорит он. «Живи так, чтоб ни от Бога греха, ни от людей стыда», «Доброе дело и в воде не тает», «Доброе дело крепко», «Доброе дело навек», «Доброму везде добро», «Праведен муж весь день ликует», «За доброго человека сто рук», «Добрый человек надежнее каменного моста», «Сам потерпи, а другого не обидь».
В понимании справедливости у русских обязательным условием, согласно которому она может осуществиться, претвориться в жизнь, является сочетание духовно-нравственных ценностей русского народа – жить по совести и правде. Причем юридические основания не являются главными в осуществлении справедливости. Только совесть и правда могут обеспечить справедливость в жизни. Для осуществления справедливости в России XVIII в. Екатериной II были созданы совестные суды. Они судили не только на основании одних законов, но и по «естественной справедливости». Им предписано было руководствоваться в своих решениях «человеколюбием, почтением к особе ближняго и отвращением к угнетению».
Совестные суды состояли из судьи и шести заседателей, по два от сословий: дворянского, городского и сельского; заседатели последних двух сословий не принимали участия в решении дел, касавшихся одних дворян. В совестный суд поступали: а) тяжбы, по которым сами спорящие обращались к разбирательству; б) переданные из других судебных мест уголовные дела, в которых усматривались смягчающие обстоятельства (преступления о безумных или малолетных и дела о колдовстве). Разбор гражданских дел в совестном суде имел примирительный характер; сначала судьи требовали от тяжущихся указания на средства к примирению; если невозможно было их согласить, им предлагали избрать посредников, по одному или по два от каждой стороны. Посредники присоединялись к совестному суду и вместе с ними изыскивались средства к примирению тяжущихся; если посредники были одного мнения, то совестный суд утверждал их соглашение, в противном случае предлагали им свое собственное мнение, а при несоглашении посредников с этим мнением оно предлагалось самим тяжущимся; если они не мирились, их отсылали к обыкновенным гражданским судам. Апелляция приносилась высшему совестному суду только по делам уголовным. Совестные суды сохранялись в русском законодательстве до самого введения либеральных судебных уставов.
Причиной ликвидации совестных судов в России была либеральная реформа Александра II, переведшая законодательство России на новые рельсы. Западное законотворчество основывалось на формальном понимании справедливости (equity) и сводило ее к категориям юридического права. Понятие же совести в соблюдении справедливости фактически не принимается в расчет.
В России совесть наряду со стремлением к правде была важнейшим условием справедливости.
Совесть – внутренний духовно-нравственный закон русского православного человека. Она является особой формой выражения таких основополагающих понятий православного христианства, как любовь к ближним, нестяжательство, добротолюбие, правда и, конечно, справедливость. Совесть свидетельствует о богоподобии человека и необходимости исполнения заповедей Божьих. По словам премудрого Сираха, Бог положил око Свое на сердца людей (Сир. 17;7). Как внутреннее божественное состояние, совесть неподкупна, с ней нельзя договориться. После совершения дурного дела совесть немедленно мучает и карает человека, преступившего нравственный закон. «Совесть с молоточком, – говорят русские пословицы, – и постукивает, и подслушивает», «Совесть без зубов, а загрызет», «Как ни мудри, а совесть не перемудришь», «За совесть и за честь хоть голову снесть», «Береги платье снову, а честь смолоду», «Добрая совесть – глаз Божий», «В ком стыд, в том и совесть».
Совесть есть власть духа и справедливости над инстинктом, однако без раздвоения их, ибо эта власть осуществляется теми корнями духа, которые живут в самом инстинкте: именно поэтому человек совершает совестный поступок с уверенностью в своей правоте, с интуитивною быстротою и инстинктивной страстной цельностью, что нередко воспринимается другими несовестными людьми как «безрассудство». Совесть и стремление к справедливости есть как бы глас Божий, цельно овладевший человеком, его инстинктом и его судьбою. Совесть есть голос целостной духовности человека, в которой инстинкт принял закон Божий как свой собственный, а дух приобрел силу инстинктивного влечения. Совесть есть инстинктивная потребность в нравственном совершенстве и неколебимая воля к нему (И.А. Ильин). Совесть есть тот высший закон всех живущих, который каждый сознает в себе не только признанием прав этого живущего, но и любовью к нему. Указания совести безошибочны, когда они требуют от нас не утверждения своей животной личности, а жертвы ее. Если жизнь не приходится по совести, то одурманиванием совесть сгибается по жизни. Берегись всего того, что не одобряется твоею совестью (Л.Н. Толстой). В идеале общественная совесть должна сказать: пусть погибнем мы все, если спасение наше зависит лишь от замученного ребенка, – и не принять этого спасения (Ф.М. Достоевский). Под свободой совести обыкновенно разумеется свобода от совести (В.О. Ключевский).
Но справедливости нет и без чувства правды. Правда, истина на деле, истина во образе, во благе; правосудие, справедливость – одно из высших понятий Руси. «Не в силе Бог, а в правде», – говорил русский человек, подразумевая под ней меру добра и справедливости, абсолютную истину души. «Бог правду видит», «Правда живет у Бога, а кривда – на земле», «Правда груба, да Богу люба», «Правда гневна, да Богу мила», «Все минется, одна правда останется».
Жизнь прожить следует только по-доброму, по правде, по справедливости. Народная мудрость проводит эту мысль постоянно. А.Н. Афанасьев в предисловии ко второму изданию «Народных русских сказок» (1873 г.) отмечает: «…всегда сказка, как создание целого народа, не терпит ни малейшего намеренного уклонения от добра и правды. Она требует наказания всякой неправды и представляет добро торжествующим над злобою, напр., сказка о правде и кривде задает практический вопрос: как лучше жить – правдою или кривдою? Выведены два лица, из которых каждый держится противоположного мнения: правдивый и криводушный. Правдивый – терпелив, любит труд, без ропота подвергается несчастию, которое обрушилось на него по злобе криводушного, а впоследствии, когда выпадают на его долю и почести, и богатство, он забывает обиду, какую причинил ему криводушный, вспоминает, что некогда они были товарищами, и готов помочь ему. Но чувство нравственное требует для своего успокоения полного торжества правды — и криводушный погибает жертвою собственных расчетов».
«Основная болезнь народная, – писал в свое время Ф.М. Достоевский, – жажда правды, но неутоленная». С конца XVII века на глазах у простого русского человека рушили его основы, глумились над его святынями. Он видел непонимание и враждебность к нему со стороны «господ» и так называемой интеллигенции. Русский человек понимал, что по отношению к нему творится несправедливость, неправда, но в душе остро верил в торжество справедливости и правды.
Правда – воздух, без которого нельзя дышать (И.С. Тургенев). Никакой туман не устоит против лучей правды (Ф.М. Достоевский). Правда, хотя бы и жестоко выраженная, не должна быть страшна никому (Н.И. Пирогов). Только правда, как бы она ни была тяжела, — легка (А.А. Блок).
Правда — это победа совести в человеке, общая совесть людей. Не всякая сила стоит за правду, но всякая правда заявляет о себе силой. Правда приближается к человеку в чувстве силы и является в момент решения бороться: бороться за правду, стоять за правду, но всегда правда о себе докладывает силой. Правда требует стойкости: за правду надо стоять или висеть на кресте, к истине человек движется. Правды надо держаться — истину надо искать (М.М. Пришвин).
В понятиях Святой Руси право, закон должны носить прежде всего нравственный, а не формальный характер, соответствовать правде и справедливости. Нравственный закон считался выше закона писаного, формального. Но и формальный закон зачастую отождествлялся со словом «правда», стремясь, по-видимому, подчеркнуть, что идеалом исполнения закона является правда. Слово «правда» вошло в название первого русского сборника законов Русская Правда».
Как справедливо отмечал И.Л. Солоневич, русский склад мышления ставит человека, человечность, душу выше закона и закону отводит только то место, какое ему и надлежит занимать: место правил уличного движения. Когда закон вступает в противоречие с человечностью и справедливостью, – русское сознание отказывает ему в повиновении.
В народном сознании понятие «закон» противопоставляется понятиям «правда» и «справедливость», причем в таком же духе, как в «Слове о Законе и Благодати» митр. Илариона. Формальному закону противостоит жизнь по душе, по правде.
«Хотя бы все законы пропали, только бы люди правдой жили», — говорит народная пословица. «Все бы законы потонули да и судей бы перетопили».
Правда — это нравственные принципы, по которым живет народ, закон — это нечто навязанное ему со стороны и не всегда справедливое для него. Закон, сочиненный правящим классом для простых людей, — средство их утеснения. Он провоцирует грех, обиду и преступления.
Народные пословицы так и говорят: «Не будь закона, не стало б и греха», «Где закон, там и обида», «Где закон, там и преступление», «Закон, что дышло, куда поверну, туда и вышло».
Впрочем, русские люди понимали, что законы нужны и полезны, но не уважали их потому, что они служили средством их утеснения: «Законы святы, да законники супостаты», «Не бойся закона — бойся судьи».
Многие русские отношения регулировались не правом, а совестью и обычаем (прежде всего жизнь крестьянской общины). Русское правосознание было ориентировано на жизнь по совести, а не по формальным правилам. «Никогда русский человек не верил и не будет верить в возможности устроения жизни на юридических началах» (Л.А. Тихомиров). Этим он отличался от западного человека. «Европейское правосознание формально, черство и уравнительно; русское — бесформенно, добродушно и справедливо», — писал И.А. Ильин. Для западного обывателя любой преступник — злодей, а для русского человека — жертва обстоятельств.
Наказанный по суду преступник в народном сознании — несчастный, ему сочувствуют, ему нужно помогать милостью.
Правосознание совести вовсе не означало анархии в народной жизни. В России сложились достаточно жесткие и строгие нормы поведения в среде коренных русских людей, прежде всего крестьян, которые регулировались не юридическими установлениями, а силой общественного мнения. Пренебрежение законом в XVIII—XIX вв., неверие в него среди простых людей объяснялись тем, что они чувствовали в нем навязанную извне силу, противоречащую традиции и обычаю.
Отсутствие правосознания совести в западных странах, диктатура формального закона приводят к иному пониманию справедливости. В западных странах и по сей день господствует понимание справедливости по Г. Спенсеру, который различал в справедливости две стороны. Положительная сторона заключается в признании за каждым человеком права на беспрепятственную деятельность и на пользование теми благами, которые она приносит; а так как люди одарены различно, то и в результате их действий неизбежно неравенство. Отрицательная сторона справедливости заключается в сознании того, что существуют пределы, обусловливаемые наличием других людей, имеющих одинаковые права, уважение к которым является необходимейшим условием общественной жизни; в мысли о сферах действия, взаимно ограниченных, заключается понятие равенства. Неуравновешенная оценка этих двух элементов ведет, по мнению Спенсера, к расходящимся нравственным и социальным теориям. Так, в идее справедливости, выработанной греческой философией, преобладает элемент неравенства. В диалогах Платона справедливым признается «правило о том, чтобы индивидуумы не брали принадлежащего другому и, в свою очередь, не лишались принадлежащего им самим». Справедливость состоит поэтому в том, «чтобы каждый человек имел и делал то, что ему принадлежит»; несправедливо браться за занятие другого человека и «пробивать себе путь» из одного класса в другой.
Классическое для Запада понимание справедливости выражается в формуле Гиллеля: «Не делай другим того, чего не желаешь себе», – формуле, сводящейся к принципу равноценности всех людей, что далеко не равнозначаще признанию равенства относительно пределов человеческой деятельности. Эта формула была подвергнута справедливой критике с позиций христианских заповедей любви Владимиром Соловьевым.
Разное понимание справедливости и связанных с ней духовно-нравственных категорий в Русской и Западной цивилизациях разверзло между нами глубокую пропасть.
Эту пропасть мы сумеем преодолеть только тогда, когда Русский мир и объединившиеся вокруг него славянские народы выполнят свою всемирную задачу – освободить человечество от того одностороннего и ложного развития, которое получила история под влиянием Запада.

Олег ПЛАТОНОВ

Источник