Писатель Владимир Крупин: «Не печальтесь, наша Русь неубиваема»
Интервью сопредседателя Союза писателей России, Почётного координатора «Народного Собора» Владимира Крупина
Его повести «Великорецкая купель», «Живая вода», «Во всю Ивановскую», «Ямщицкая повесть», «Скоро утро, но ещё ночь», «Повесть о том, как…», «Босиком по небу» говорят в пользу первых. Но роман «Спасение погибших», повести «Как только, так сразу», «Слава Богу за всё», «На днях или раньше», «Ловцы человеков» – чисто городские вещи. Сам писатель посмеивается над этими определениями и считает бесполезной литературу, не говорящую о Боге. И последними работами – «Православная азбука», «Псалмы, избранные для детей», «Русские святые», «Детский церковный календарь», «Афон. Стояние в молитве» – подтверждает свою мысль.
– Владимир Николаевич, Вы ощущаете, какое наступление на церковь ведётся в последнее время? В теледебатах на всех каналах церковь обвиняют в том, что она упивается своей ролью указующего перста и далека от народа, священников призывают «прийти к людям»…
– Хватать людей за руки, впаривать им литературу, как делается у протестантов и кришнаитов? Нет, православие – это свобода воли, насильно никого не приведёшь к Христу. Потому и идёт наступление на церковь, и будет ещё усиливаться. Вот вам притча: идёт старец и видит – сидит бесёнок, ничего не делает, ногой болтает. «Ты что не работаешь?» – «А что мне работать, люди сами всё делают, курят, пьют, матерятся, жёнам изменяют». Спустя какое-то время вновь идёт старец, видит – бесёнок бегает взмыленный. Спрашивает: «А что ты засуетился?» – «Ты знаешь, люди обратились к Христу, перестали пить, в храмы ходят, о детях заботятся, домой зарплату приносят, живут по-человечески, стало у меня много работы». Чем ярче свет, тем гуще тени, таков закон. Дьявольская злоба против церкви в том и выражается, что на неё наступают. И делают это люди от церкви далёкие, но очень любящие поговорить о том, что «патриарх не то сказал, не там выступил». Все знают, что должны делать православные священники. А они и без указчиков правят своё дело – служат литургии, крестят, венчают, отпевают, соборуют, причащают. Ничего, вот придёт святой день, и все гонители поймут, что у них вновь ничего не удалось.
– Вы много ездите по стране, скажите: в целом насколько активно православная энергия овладевает нашим народом?
– Когда мне говорят, вот вы протестуете, а что же не выйдете на улицу? – отвечаю, что мне это не нужно, митинг – не крестный ход. А миллион человек, пришедших только в Москве к Поясу Богородицы, – разве это не выражение преданности Христу и Родине? Крестные ходы – это не крики на митинге, это молитва. Вот я участник Великорецкого крестного хода, 20 лет ходил, и если вначале нас было человек 200, то сейчас идут до 70 тысяч. Хорошо знаю и Екатеринбургский крестный ход – от дома Ипатьева до Ганиной ямы, куда увезли царскую семью. Тоже вначале было 2–3 тысячи, а теперь идёт 100 тысяч – разве это не зримый рост нашей преданности Христу и святыням? А главный пример, который должен убедить молодёжь, – победа в Великой Отечественной войне. Когда она началась, представить, что мы победим, было невозможно, страна лежала во мраке – крестьянство разгромлено, церкви разрушены, военачальники и священники сидят. И вдруг мы поднялись и победили Гитлера, и не только его, но и всю Европу, которая шла против нас. Факты говорят о том, что болгары заваливали немецких солдат мясом, французы поставляли им девочек, шведы, финны, норвежцы – все были против нас. А что им, у них всё было тип-топ – у них церкви не взрывали, богословскую литературу не сжигали, а Россия вдруг встала и победила. Но мы не Сталина защищали и не Ленина с Марксом, которые ненавидели Россию, мы защищали свои святыни, те вековечные ценности, которыми жили. Вот когда пришли по нашу душу, тогда мы и воспрянули. Сейчас дело до петли пока не дошло, но недруги наши должны понимать: с Россией никто никогда ничего не сможет совершить. Никогда и ничего с ней не случится.
– Актуальна ли сегодня мысль Достоевского о богоизбранности русского народа, которому суждено спасти мир? Как он распоряжается «ключами жизни», которые даны ему?
– Ответим вначале на вопрос, почему мир разделился на Западную и Восточную церковь. Недавно на смотре философских и богословских сил мы изучали работу о мировоззренческой пропасти между Западом и Востоком, пытались ответить на вопрос, преодолима ли она. Ответ был прост – конечно, да, если Запад вернётся к Христу. В 1988 году в связи с празднованием 1000-летия Крещения Руси я участвовал в международной конференции в Ватикане и встречался с папой римским. И только там понял, почему у папы целуют туфли – на них изображено распятие. Какой-то ужас. Вызывает вопросы и Трактат о непогрешимости папы, всё это происходит, конечно, от величайшей гордыни. Все знают, что в первые века, начиная с Нерона, Домициана, Диоклетиана, Декия – гонителей христианства, кровь лилась, христиан сжигали заживо, перепиливали, скармливали зверям, какие только пытки ни устраивали – ничего не получилось. Имя Христово только больше распространялось, вера Христова увеличивалась, множилась. Мы приняли сияние православия в неповреждённости фаворских святынь, голгофских и апостольских страданий. И они, Иорданские струи, всегда с нами.
Где бы я ни был – в Новороссийске, Тамбове, Перми, Калининграде, Риге, Краснодаре, Вятке, – почти везде в школах проводят конкурсы рисунков к юбилеям, порыв любви к Отечеству удивителен, видеть это отрадно. Когда нет надежды на будущее, цитирую Пушкина: люди «раскрашивают невозвратно прошедшее всеми красками своего воображения». Наше прошлое в трудную минуту приходит нам на помощь. Заглянув в Библию, можно вспомнить дни древние, их прочувствовать – вот кому было по-настоящему тяжело. А что нынешний «протестный электорат», сытый и холёный, который, плотно позавтракав, идёт на митинг, а вернувшись с него, ещё и поужинает?! Да они с жиру квакают на этой Болотной площади. Америка, как бы ни хотела устроить в России «оранжевую революцию», этого никогда не сможет. Неужели вы думаете, что Хакамада, Навальный или Немцов с Явлинским могут быть лидерами?! Смешно. Среди их политиков нет личностей.
– Общеизвестно, что русская литература XIX века была пронизана православием. А что наблюдаем в наше время?
– Русская литература оттого и считается ведущей в мире, что она выращена православием. В своё время я преподавал древнерусскую литературу в Академии живописи и в очередной раз убедился, какой потрясающей силы литературу получили мы в наследство. Мы всегда будем смотреть на неё снизу вверх – как на будущее. Конечно, и западная литература неплохая, но всё равно англоязычной литературе уже не родить ни Диккенса, ни Фолкнера, потому что английский язык давно напоминает портовый сленг и годится разве для торгового обмена. А там, где появляется наш богоспасаемый, богослужебный, словно с неба спустившийся русский язык, там возникает духовное пространство. Великое дело сделали для нас Кирилл и Мефодий, создав азбуку, и мы всегда должны помнить, какой язык нам достался. И теперь есть православные писатели, за последние два года я дал рекомендации в СП, наверное, десяти батюшкам. Сильно пишут священники Артемий Владимиров, Виктор Кузнецов, Александр Шаргунов, Александр Круглов, Максим Козлов, Тихон Шевкунов.
– Как Вы думаете, откуда родился образ той Руси, о которой писал Иван Шмелёв? Она была, или это такой град Китеж?
– Литературы Шмелёва не было бы, если бы он остался здесь. Мы же видим, что иногда он что-то преувеличивает в своих романах, приукрашивает; ощущаем, что она у него вымечтана, эта Русь. И он к ней стремится. Он так тосковал по Родине, что идеализировал её, Русь у него одухотворённая, словно живой водой окроплённая. И это очень хорошо. Ведь православие ценно тем, что понимая недостижимость образа Христа, мы стремимся быть похожими на него, и в этом диалектическом противоречии много пользы для нас. Так и у Шмелёва в этой прозе – то ли ушла такая Русь, то ли увидим её ещё, но мы очень хотели бы, чтобы так было. Писатель словно воцерковляет нас своим пером.
– Так же, как «Окаянные дни» Бунина, так же, как и «Щепку» Зазубрина. Если б не революция и гражданская война, этих книг не было бы. Как не было бы «Разгрома» и «Тихого Дона». И хорошо, если бы не было такой литературы. Люди вместо Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Шевченко и прочих революционных прокламаций читали бы Игнатия Брянчанинова, Тихона Задонского, Феофана Затворника. Это всё о нас, всё по-русски, написано просто и ясно. О том, что наша Русь неубиваема и ничего с ней не случится.
– Над чем Вы работаете сейчас?
– Пишу в основном для детей, переиздаю жития святых, «Православную азбуку». Сейчас написал переложение избранных псалмов для детей. Взял пока 46 псалмов. Их истолкование довольно сложное, даже у Ефрема Сирина и Иоанна Златоуста. Для детей надо писать проще, и мне хочется писать для них, потому что мы упустили уже полтора поколения.
Беседовала Нина Катаева
