Остановить либеральный погром системы образования
1. Три шага на пути к бездне.
Нынешние российские либералы решили реанимировать опыт своих дедушек и бабушек, пламенных большевиков-ленинцев, устроивших в 20-х годах прошлого века революционный погром русской школы. Составлен расстрельный список, в соответствии с которым 136 из 541 вуза и 541 из 994 филиалов признаны Министерством образования и науки «неэффективными».
Этапы развернувшейся в 2012 г. войны против государственной высшей школы, которая, вопреки некоторым ожиданиям, сумела выжить в лихие 90-е, блестяще показаны в статье краснодарских ученых Остапенко и Хагурова «Министерство ликвидации образования и науки действует». Процитируем: «Шаг первый. Одно из первых решений, принятых весной этого года, новым Министерством образования и науки, – это повышение минимальной стоимости обучения студентов-договорников в государственных вузах до 60 тыс. рублей в год… Это повышение минимальной стоимости не коснулось негосударственных вузов. В результате большинство абитуриентов, которые не прошли на бюджетную форму обучения в государственные вузы, пошли учиться туда, где дешевле. Полуумершие частные вузы и прочие конторы «со вкусом вуза», которые тихо заканчивали свою земную жизнь, внезапно воскресли и ожили. К ним пришли какие-никакие, а абитуриенты, которые принесли какие-никакие, а деньги. Спасибо родному министерству за отеческую заботу о не пользовавшихся спросом, умиравших негосударственных вузах».
«Шаг второй. 31 июля сего года в Министерство были приглашены ректоры государственных вузов «с расширенной сетью филиалов». Такой новый «статус» получили вузы, имеющие более десяти филиалов. Таковых по стране оказалось 13. Не терпящим возражения тоном было объявлено, что ровно за один (!) год, до 31 июля 2013 года, должна быть вдвое (!) сокращена сеть этих филиалов, причем даже тех, в которые в этом году шел набор. Если проанализировать ситуацию в нашем южном субъекте Федерации, то станет очевидно, что в результате этого «оживут» худшие филиалы и филиальчики негосударственных вузов. Сегодня в Краснодарском крае существует более 110 филиалов государственных и негосударственных вузов. В число лучших 30-ти из них входят 5 филиалов Кубанского госуниверситета, которые, по версии Минобра, должны быть ликвидированы. В тех городах и весях, где будут закрыты хорошие филиалы, останутся функционировать филиальчики из нижней части рейтингового списка. И нетрудно с трех раз догадаться, куда пойдет студент ликвидированного филиала государственного вуза, если его финансовое положение не позволит ему ездить в краевой центр. Спасибо родному министерству за отеческую заботу о не пользовавшихся спросом, умиравших филиалах негосударственных вузов!»
29 августа 2012 г. премьер-министр Д.А.Медведев провел селекторное совещание, посвященное подготовке к началу нового учебного года, на котором потребовал от Министерства образования и науки к марту 2013 г. подготовить предложения по реорганизации российских вузов. Премьер-министр сказал: «До конца этого года Минобрнауки будет проводить мониторинг деятельности российских вузов и к марту 2013 г. представит предложения по реорганизации наименее эффективных. Надо это сделать, наконец».
Так, с благословения премьер-министра, Минобрнауки сделало третий и самый главный шаг. Вновь процитируем Остапенко и Хагурова: «Объявлен список «неэффективных» вузов. В нашем регионе в него попали старейшие и профильные вузы г. Краснодара – аграрный университет, технический университет и университет культуры. Это профильные вузы, имеющие фундаментальную базу, добротную профессуру и, главное, давнюю традицию. В компанию к ним добавлена армавирская педакадемия – единственный оставшийся в крае самостоятельный педагогический вуз. Складыввается впечатление, что кому-то очень хочется убить остатки советского высшего образования, которое еще дергается и сопротивляется реформаторам и модернизаторам».
Профессионально оценив критерии «эффективности» государственных вузов, какими сегодня руководствуется Минобрнауки, краснодарские ученые нашли «идеал», к которому должно подтягиваться наше безпощадно реформируемое и модернизируемое высшее образование: «Размышляя над тем, какой же вуз сегодня сможет удовлетворить суровым и неравнодушным требованиям нашего министерства, мы неожиданно нашли ответ. Всё просто! Нужно создать эталонный эффективный вуз – Российский Институт наркобизнеса. Не смейтесь! Такой институт, если он будет создан под патронатом Минобразования, сразу привлечёт огромное количество инвестиций. Площадей мировые наркокартели построят сколько угодно. Направлений подготовки пусть будет четыре: прикладная химия и фармакология (технологии производства наркотиков), трафик-менеджмент (управление наркотрафиком), маркетинг (сбыт, продажи, поведение потребителей) и безопасность жизнедеятельности (нужны же специалисты в службы безопасностей наркокартелей). Иностранных студентов (и не только из Колумбии, Бирмы и Афганистана, но и из Европы и Америки) будет сколько угодно. Объём прикладных научных исследований, востребованных рынком, будет, мы уверены, огромным как в области химии и фармакологии (создания наркотиков), так и в сфере менеджмента и маркетинга (коррупционные схемы и технологии сбыта). Соответственно, показатели дохода на одного сотрудника будут зашкаливать….»
Что делать? Когда реформаторы глухи, словно аспиды, к простым человеческим словам, приходится прибегать к гротеску. Впрочем, в свете последних разоблачений в Министерстве обороны, связанными с недвижимостью, что-то подсказывает: существует еще более легкий способ стать «эффективным», т.е. прибыльным министерством. Ведь тот же Российский Институт наркобизнеса нужно еще создать – это же сплошная головная боль. Вот то ли дело упразднять, «оптимизировать»! Расходов – ноль, а прибыль зашкаливает.
Некоторые из наших «министров-оптимистов» начинают напоминать литературного персонажа по фамилии Швондер. Тот в далекие 20-е годы прошлого века тоже «оптимизировал» жилплощадь в подведомственном ему доме, имея при себе так же своеобразные критерии «эффективности» ее использования.
К счастью, не все министры являются социальными клонами знаменитого Швондера. 28 ноября на страницах газеты «Ведомости» в статье «Что делать с творческими вузами?» министр культуры В.Р.Мединский прокомментировал часть «расстрельного» списка, куда попали вузы, находящиеся в ведении возглавляемого им министерства: «В список неэффективных вузов Минобрнауки попали 15 подведомственных Минкультуры. Я категорически не согласен с тем, какой вердикт им вынесли коллеги, прежде всего потому, что нельзя оценивать так, как технические или даже гуманитарные институты, вузы, которые готовят творческих работников… Я считаю, классическое творческое образование, сохранившееся в нашей стране, будь то Вагановка, Центральная музыкальная школа, Московская консерватория, ГИТИС или Строгановка, одной из главных наших национальных ценностей, наравне с сокровищами Эрмитажа и Оружейной палаты… Едва ли не более важная сегодня роль – конкурентное преимущество: академической живописи или танцу, кроме как в нашей стране, научиться негде. Поэтому главная наша задача – удержать планку». Вердикт министра культуры такой: «Ни один из наших вузов не будет закрыт на основе рейтинга Минобрнауки».
2. А собственно, кому это надо?
Заслуженный учитель России, доцент РГПУ им. А.И.Герцена С.Рукшин в интервью «Санкт-Петербургским ведомостям» дал блестящую характеристику проводимым реформам: «Мы отметили десятилетие реформ в образовании. А сейчас входим в трагический виток, вот-вот минуем точку невозврата. В 1983 году президент Рейган сказал в своем докладе о состоянии образования в США так: “Если бы хоть одно иностранное государство предприняло попытку навязать нам ту убогую систему образования, которая у нас предлагается, мы должны были бы расценить это как объявление войны”. Эти слова гораздо лучше подходят сейчас нам».
Если проводимые реформы – действительно происки врага и подрывают национальную безопасность России, Рукшин справедливо переводит взгляд на, так сказать, смотрящего за российским образованием: «право определять направление реформ в образовании монополизировала каста “знающих, как надо”: большинство документов разрабатывает узкий круг людей, связанных с Высшей школой экономики, возглавляемой ректором Ярославом Кузьминовым. Я терпеть не могу конспирологические теории, но не могу не замечать, что один из основных разработчиков реформ, сотрудник ВШЭ, является представителем Всемирного банка по вопросам образования в РФ. А в 2005 году я был в США на международном семинаре и там встретился с Элен Вулфенсон, женой бывшего президента Всемирного банка. И она сказала: “По нашему мнению, Россия недостаточно богата, чтобы позволить себе хорошую и широкодоступную систему образования”».
Если одним из наиболее чтимых божеств пантеона служителей Нового мiрового порядка, к числу коих принадлежит и Э.Вулфенсон, является мамона, вполне понятны критерии оценки «эффективности» российских государственных вузов: что приносит прямую прибыль – хорошо, что не приносит – плохо. Помимо этого, по сути, сказано, что большинство граждан России – люди второго сорта, для которых хорошее образование – непозволительная роскошь, поэтому, руководствуясь самыми, что ни на есть, человеколюбивыми мотивами, мiровое правительство в лице Всемiрного банка, через своих образцово исполнительных агентов, и составило упомянутый «расстрельный» список, равно как и все прочие убийственные новшества системы образования. Уже который год в нее вводят самые мощные из смертоносных инъекций – она же все никак не околеет. Просто возмутительная дерзость! Гроб давно готов, похоронная команда устала ждать, а российское государственное образование сопротивляется и не показывает должной готовности к самоубийству.
Кое-кто из радетелей Нового мiрового порядка желает реванша проигранной 70 лет назад Сталинградской битвы. Поэтому уместно вспомнить, какие планы строило тогда Рейхсминистерство восточных территорий. В поправках доктора Ветцеля к плану «Ост» (документ от 27.04.1942.) сказано: «Важно, чтобы на русской территории население в своем большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа. Оно не доставит много забот германскому руководству. Эта масса расово неполноценных, тупых людей нуждается, как свидетельствует вековая история этих областей, в руководстве».
Встречаясь с Президентом, 27 ноября Кузьминов сказал следующее: «Мы очень благодарны Вам и коллегам из Правительства, что они в своё время поддержали программу фундаментальных исследований “Вышки”. Я думаю, что мы достойны тех денег, которые нам даёт Правительство. Во всяком случае, в последний год мы провели в Высшей школе экономики десятки международных конференций, на эти международные конференции приехали тысячи, я подчёркиваю, тысячи зарубежных учёных за свой счёт».
«Достойные получатели» казенных средств назвались «Вышкой». В этом слове слышится что-то зловещее: неужели Россию приговорили к «вышке» – высшей мере наказания, медленному и мучительному процессу ее постепенного «расстреляния»?
Механизм продавливания реформ не отличается особой хитростью, о чем сказал тот же Рукшин: «Группу реформаторов возглавляет Ярослав Кузьминов, а решения и документы, которые пишет его команда, должны проходить экспертизу в Общественной палате РФ, где в комиссии по образованию председательствует… все тот же Кузьминов. То есть, с одной стороны, он руководит созданием этих реформаций, с другой – одобряет их от имени общественности. Как у Твардовского в поэме “Теркин на том свете”: “Это вроде как машина ‘скорой помощи’ идет: сама режет, сама давит, сама помощь подает”».
Являясь членом Общественного совета при Минобрнауки, С.Рукшин заявил: «из документов, которые сейчас проходят обсуждение в Госдуме, ни один не имеет визы Общественного совета. Мы не обсуждали ни закон об образовании, ни судьбоносную программу развития образования в РФ до 2020 года, причем суммы, которые пойдут на эту программу, сопоставимы с военным бюджетом», – отметил он. «История с Программой развития образования до 2020 года вообще анекдотична: в понедельник в девять вечера члены совета получили документ в 300 страниц, заключение на который предлагалось дать, не собираясь и не обсуждая, к утру среды… Большинство членов совета отказались давать это заключение. Тогда министр внес программу без визы Общественного совета – и правительство приняло».
С.Рукшин дает следующую краткую характеристику проводимых реформ: «В их основании совершенно ложная посылка о том, что мы развиваем сферу образовательных услуг. Ставим образование в положение бедной замученной женщины легкого поведения, которая вынуждена навязывать свои услуги, чтобы как-то заработать на жизнь. Образование – это категорически не услуга. Это системообразующий институт нации и государства. Гражданами России нас делает образование и воспитание, а не купленные услуги»
Вывод в конце своего интервью заслуженный учитель России делает неутешительный: «если мы в виде исключения выполним этот закон (а то у нас принято не исполнять), то надеждам России на научно-технический рывок придет конец». «Нашему образованию и науке нужно дать передышку. Мораторий хотя бы на два года на какие бы то ни было реформы. И произвести ревизию итогов десятилетних реформ, без этого мы ничего не изменим».
Может быть, действительно, сейчас ревизию-то произвести, а не ждать когда все швондеры унесут всё, что смогут, развалят все, до чего дотянутся своими кощеевскими крючковатыми руками, принесут тучные жертвы мамоне, а потом будут писать мемуары о страшной варварской России где-нибудь в Лондоне?
3. Тамбовское восстание.
В воскресенье 7 октября в Тамбове около тысячи студентов вышли на улицы, протестуя против слияния двух разнопрофильных вузов: Тамбовского государственного технического университета (ТГТУ) и Тамбовского государственного университета (ТГУ). Как только информация об упразднении ТГТУ просочилась в студенческую среду, молодые люди тотчас организовали противостояние беззаконию.
Когда так называемые правозащитники выли на все голоса по поводу участи двух хулиганок из группы «PR», русская молодежь показала, что полноценное образование для нее дороже дебильного кривлянья. У «правозащитников» протест тысячи студентов не вызвал никаких особенных эмоций. Министр Ливанов, наверное, комфортнее бы себя чувствовал в компании «креативных» плясуний, нежели среди желающей учиться молодежи. Впрочем, г.-н министр, видать, не из тех людей, что готовы костьми лечь за проводимые реформы. Поэтому 26 октября Минобрнауки отменило прежнее решение о слиянии тамбовских вузов.
Восстание тамбовских студентов – лишь первая ласточка в деле сопротивления преступным реформам. Хочется надеяться, против них в качестве мести не будет применяться химическое оружие и создаваться концлагеря, каковые средства использовали большевики при подавлении в 1921 г. восстания тамбовских крестьян.
4. Восстание филологов.
Когда еще такое было в истории России? Чтобы филологический факультет главного университета страны в полном составе восстал против министерства, отвечающего за образование? Это люди, терпевшие унижения и нищету девяностых; это люди, которые наблюдают стремительную деградацию русского языка (средства формирования мыслей) в ходе третье десятилетие не прекращающихся буйных плясок либерального шабаша на костях русской культуры. Это люди, которых просто довели до белого каления, поэтому их, что называется, прорвало. Хотя им есть, что терять, и, вполне возможно, либеральные репрессии не заставят себя долго ждать – совесть ученых не дает молчать при виде целенаправленно разрушаемой научной школы
22 ноября Учёный совет Филологического факультета МГУ выступил с заявлением. В нем указаны причины реформ: 1) «Стремление власти окончательно уничтожить «советскую» составляющую «постсоветского» образования», 2) «понимание того, что управление общественным сознанием осуществляется тем легче, чем ниже уровень образования», 3) «стремление власти снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования, а в перспективе сделать его частично или полностью платным», 4) «давление извне, сопровождавшееся, судя по ряду публикаций в СМИ, выделением значительных денежных средств». Это страшные для власти слова, быть может, слишком эмоциональные, однако легко объяснимые – ибо в них звучит боль. На кого, на чью власть работает Министерство, в основе деятельности которого усматриваются столь неблаговидные мотивы, как целенаправленное снижение общего уровня образования в стране?
Ученый совет указывает «средства, которыми воспользовалась власть», их тоже 4: 1) «создание подконтрольных и хорошо финансируемых вузов, которые должны были выдвинуть программу образовательных реформ; эту роль, в основном, сыграла ВШЭ», 2) «информационная поддержка СМИ», 3) «Конструирование подконтрольной группы «инновационно мыслящих» педагогов, представителей общественности, деятелей культуры, которой был предоставлен режим наибольшего благоприятствования, как в СМИ, так в структурах, подконтрольных Министерству образования», 4) «на этой основе – активная дискредитация сложившейся в СССР системы взаимоотношений по линии школа – университет как коррупционной».
В качестве основных результатов реформ Ученый совет назвал: 1)упразднен предмет «русская литература», 2) «созданы условия для деградации учительского корпуса, обреченного на «подготовку к ЕГЭ» и на работу с сомнительными по качеству учебниками, пособиями, методическими разработками», 3) «резко вырос уровень коррупции», 4) ««единое образовательное пространство» РФ оказалось расколото в региональном и социальном отношениях».
Филологи МГУ обратили внимание на стихийное народное противостояние либеральным реформам, которое выразилось: 1) в «единичных опытах создания частных школ, работающих по советским учебникам и учебным программам», 2) в «активном развитии интернет-проектов по «оцифровке» советских и дореволюционных учебников».
Вывод Ученого совета следующий: «Ситуация катастрофического обрушения уровня гуманитарного школьного образования усугубляется массовым закрытием школ в российской провинции и резким сокращением числа бюджетных мест, выделяемых филологическим факультетам вузов, а вместе с тем политикой слияния и закрытия самих вузов. Фактически это означает, что в самое ближайшее время будут аннулированы достижения советской образовательной системы, а вместе с тем будут окончательно преданы забвению традиции русской дореволюционной школы. Это национальная катастрофа, чреватая сломом механизмов исторической преемственности и прерыванием самой национальной культурной традиции».
«Понимая свою ответственность перед обществом, нижеподписавшиеся заявляют:
1) о неприятии политики разгрома российского гуманитарного образования, которую проводит министерство образования;
2) о недоверии тем чиновникам всех уровней, которые эту политику разрабатывают и реализуют;
3) о целесообразности предания гласности всех данных, которые позволят обществу оценить эффективность деятельности министерства образования за последние двадцать лет и уровень нанесенного им ущерба, в т.ч.:
а) о количестве закрытых школ по регионам и об общей динамике в этой области;
б) о размерах государственного и иного (включая зарубежные фонды) финансирования программ министерства образования;
в) о результатах ЕГЭ по всем регионам России и по всем образовательным дисциплинам с момента его внедрения и о необходимости профессионального анализа этих результатов.
4) о необходимости развертывания широкой профессиональной дискуссии о путях выхода из создавшегося положения».
Замалчивание средствами массовой информации безпрецедентного в российской истории восстания филологов (все эти доктора и доценты, якобы, не заслуживают внимания общественности – наверное, потому что им «слабо», в отличие от некоторых, сплясать в храме!) лишний раз доказывает справедливость их претензий, где они говорят о полной ангажированности СМИ в пользу образовательных реформ.
1 декабря на «Эхе Москвы» некая Любовь Борусяк, социолог, в статье «Гуманитарный тупик или тупик гуманитариев: православный мир против реформ образования» дала отповедь «неправильному» заявлению Ученого совета Филфака МГУ, а также выразила свое возмущение тем, что оно опубликовано … на православно ресурсе («Православие и мир»). Видать, по мнению социолога, православным ученым не по чину высказывать свое мнение о проблемах образования, их компетенция – лишь «брать под козырек», а вот интересоваться стратегическими вопросами – удел неких избранных, коих и представляет, в частности, Л.Борусяк.
5. Волнения в Госдуме.
Несколько ранее, 14 ноября, на Правительственном часе в Госдуме, где присутствовал министр Д.В.Ливанов, вновь и вновь обсуждались подробности погрома, о котором говорим. Обращаясь к председателю Думы С.Е.Нарышкину, депутат В.Е.Шудегов заявил: «В последние годы не только образовательное сообщество, но и большинство россиян с озабоченностью следят за реформами в области образования. Все с определённым страхом ждут очередной информации о сфере образования, как сводок с фронта: что ещё нового придумало Минобрнауки России? Все уже поняли, что у министерских изобретателей беспредельная жажда новаций: то нам предлагают ЕГЭ, то скандальные стандарты в старших классах, то ликвидацию начального профессионального образования, то закрытие вузов и так далее. Новации рождаются, миллиардные средства на их реализацию выделяются и исчезают, а ситуация в образовании становится всё хуже и хуже». Золотые слова – о «сводках с фронта». Ибо действительно: образование – последний рубеж, своего рода Сталинград, который нельзя сдавать врагу.
Затем Шудегов продолжил: «Мы должны понять, что министерство, опубликовав списки неэффективных вузов, практически подняло дамоклов меч над ними. Мы понимаем, что таким путём министерство задумало одномоментно решить вопрос взятых на себя обязательств по сокращению числа вузов, по сокращению числа студентов, по снижению уровня образованности нашего населения, и это страшно! Мы не можем и не должны расценивать такие действия министерства как шалость или недомыслие – они имеют глубокий смысл и тяжёлые последствия для России.
Нам надо рассмотреть вопрос о том, на каком правовом основании проводился этот мониторинг эффективности вузов. Законы “Об образовании” и “О высшем и послевузовском профессиональном образовании” чётко прописывают, что оценка деятельности любого образовательного учреждения даётся исходя из определения качества подготовки его выпускников, а не количества иностранных студентов. Для определения качества подготовки выпускников вузов, а это главное, есть Рособрнадзор – специальная структура, которая фактически призвана определять эту искомую эффективность. Закрыть вуз в соответствии с законодательством можно только в случае отсутствия аккредитации или непрохождения процедуры лицензирования образовательных программ. Почему министерство не выполняет положения законов? Почему оно делает это втайне? А если бы не было утечки информации, то закрытие вузов также проходило бы втихаря, как это делается сейчас с объединением вузов».
Депутат Н.В.Арефьев высказался кратко, но резко: «ликвидацию образования в России может такими темпами проводить только американский шпион».
Видимо, уверенный в неотразимости своего обаяния на любую аудиторию, министр образования и науки Д.В.Ливанов закатил получасовую речь о небывалых успехах реформируемой им системы образования, не забыв сказать несколько лестных слов о находящихся в работе столь близких ему по духу законов с ювенальным душком. В частности, министр сказал: «Особое внимание будет уделено профилактике социального сиротства. Государственной Думой в сентябре уже принят в первом чтении законопроект о введении социального патроната, направленный на предупреждение изъятия детей из семей. Мы надеемся, что в ближайшее время этот законопроект будет принят в окончательной редакции».
Весьма содержательно выступил присутствовавший на Правительственном часе аудитор Счетной палаты РФ С.А.Агапцов: «По результатам контрольных мероприятий установлены факты нецелевого использования на общую сумму 386 миллионов рублей и неэффективного использования бюджетных средств на общую сумму 6,8 миллиона рублей». Среди прочих, аудитор перечислил характерные недостатки системы организации высшего образования: «На фоне расширения вузами непрофильных специальностей наблюдается острый дефицит в подготовке инженерных кадров. Бесконтрольное увеличение в государственных вузах контингента студентов, обучающихся на платной основе, и расширение сети негосударственных вузов привело к снижению качества образовательных услуг. Этому способствуют и низкие баллы ЕГЭ при поступлении в ряд вузов, а также разбалансировка показателей ЕГЭ и оценок по профильным дисциплинам в аттестатах о среднем образовании. В вузах наблюдается уменьшение доли наиболее опытных и трудоспособных преподавателей в возрасте от сорока до шестидесяти лет. Заработная плата административно-управленческого персонала вузов и преподавателей значительно дифференцирована, иногда в десятки раз и как правило в пользу руководства образовательных учреждений. Нарушаются нормы расходования бюджетных средств, выделенных на стипендиальное обеспечение и социальную поддержку студентов, по срокам, объёмам и формам выплат. В условиях необеспеченности студентов местами в общежитиях допускается предоставление мест сторонним лицам на длительные сроки и использование общежитий в качестве гостиниц. Рядом образовательных и научных организаций закреплённое за ними федеральное имущество используется неэффективно, часть зданий и помещений не используется, некоторые объекты не поставлены на баланс или, наоборот, снесённые здания продолжают числиться на балансе учреждений. Не оформлены права Российской Федерации и права оперативного управления в отношении этого имущества, а также права постоянного, бессрочного пользования земельными участками».
Вопреки безпочвенным утверждениям реформаторов о безплатности общего образования, аудитор озвучил следующие данные, которые для большинства граждан РФ, конечно, не являются откровением: «В текущем году завершён аудит эффективности использования бюджетных средств, направленных на государственную поддержку учреждений общего образования, в том числе расположенных в сельской местности. Мы исследовали период 2005-2010 годов. Впервые был проведён комплексный анализ. Проведённый аудит показал, что основная цель государственной политики в сфере общего образования, а именно обеспечение доступности качественного бесплатного образования, на момент проверки не достигнута. В ряде субъектов Российской Федерации из-за недостаточных объёмов финансирования практически все средства субвенций, выделяемых из региональных бюджетов, направлялись на оплату труда. Фактически повсеместно для оплаты обучения привлекались средства семей учеников, что противоречит конституционным положениям о бесплатном образовании.
Как показывают данные за проверяемый период, каждая пятая школа требует капитального ремонта, более четверти всех школ, а на селе – 39 процентов не располагают всеми видами благоустройства, уменьшилось количество школ, имеющих библиотеки, тяжёлая ситуация с физкультурными залами, 4 процента всех школ осуществляли учебный процесс в отсутствии лицензии».
По совершенно понятным причинам (либеральная цензура в действии!) результаты аудита, озвученные Агапцовым, трудно найти в СМИ.
Депутат М.Ю.Маркелов высказал министру озабоченность фактами ущемления русских детей, проживающих в национальных образованиях, в их возможности изучать родной русский язык. Министр не растерялся: «Я получил все возможные гарантии, что изучение национальных языков, которое, безусловно, важно и нужно, не будет идти в ущерб изучению русского языка ни с точки зрения количества часов, которые используются на русский язык, ни, естественно, с точки зрения качества, технологии обучения, оснащения этих курсов учебниками и так далее». Вероятно, эти «гарантии» носят характер неформального разговора, «по понятиям», потому что никто, кроме самого Ливанова, о них до сих пор ничего не знает. «Гарантии» должен давать закон, а Ливанов упорно не желает там их прописывать, и вместо этого, сыплет пустыми обещаниями.
Несколько охладила самоуверенность Ливанова депутат С.П.Горячева: «Уважаемый Дмитрий Викторович, со всей страны мы получаем возмущённые отклики на законопроект “Об образовании…”, но кажется, что ещё большее зло не в нём, а в тех решениях, которые вашим предшественником и вами принимаются в тиши кабинетов, например о неэффективности вузов или об образовательных стандартах. Может, настало время – это было бы правильно – принять закон более важный, например об ответственности, в том числе и уголовной, за политические последствия деятельности наших министров в России? Ведь за мешок картошки мужика можно в тюрьму посадить, а за эксперименты, которые проводятся у нас то в одном министерстве, то в другом, увы, наших высших должностных лиц в правительстве не наказывают. Может, в этом вся причина того, что с такой лёгкостью вы режете по живому?»
Ливанов в свойственной ему спокойной манере ответил: «Безусловно, любые конструктивные предложения – мы их тоже очень много получаем, не только критические, очень много есть и позитивных отзывов – должны быть рассмотрены, осмыслены и учтены при подготовке законопроекта ко второму чтению».
О.Н.Смолин обратил внимание на пресловутый мониторинг эффективности вузов: «Как известно, он был разработан Высшей школой экономики, но его результаты, увы, вызывают только смех сквозь слёзы. Уважаемая Вышка, которая почему-то считается законодателем мод, предлагает нам в очередной раз измерять температуру тела спидометром, а кровяное давление – в децибелах. Посмотрите, какие критерии нам предлагаются!
Первый – средний бал ЕГЭ абитуриентов. Понятно же, что он зависит от престижности будущей профессии, поэтому юристы, экономисты и менеджеры имеют преимущества, а кто оказался в пролёте? Смотрю, из ста тридцати шести вузов с признаками неэффективности тридцать – педагогические, двадцать четыре – сельскохозяйственные, семнадцать – вузы культуры, пять – инженерные вузы. Государство уже наказало их низкой зарплатой выпускников, теперь, видимо, хочет наказать второй раз.
Второй критерий – это количество иностранных студентов. Я, грешный, думал, что вообще-то задача российского вуза – готовить студентов для России. Вот, например, Литературный институт имени Горького, среди выпускников которого больше лауреатов госпремий, чем среди депутатов Думы, членов Совета Федерации и Правительства Российской Федерации, – он в красной зоне. Ему что, для Африки готовить русских писателей?!
Третий критерий – количество квадратных метров. Тогда получается, что вуз должен отчислять студентов, сохранять квадратные метры, – и тогда он окажется в числе самых передовых.
Четвёртый критерий – наука. Замечательно, но она измеряется затраченными деньгами, уважаемые коллеги, то есть эффективность определяется не результатом, а затратами. Здравый смысл вывернут наизнанку, и это великое экономическое открытие Высшей школы экономики!
Пятый критерий – общее количество бюджетных и внебюджетных денег на одного преподавателя. Но ведь мы сами даём вузам разное количество денег, а потом по тому, сколько дали, оцениваем, как работают вузы.
Удручает, коллеги, антисоциальный характер мониторинга: среди тех, кто оказался в красной зоне, более двадцати вузов, которые обучают инвалидов, в том числе два специализированных вуза. Я благодарю министерство за то, что, выслушав наши аргументы, они исключили два этих специальных вуза из красной зоны, но как будет с остальными двадцатью, ещё надо посмотреть. А потом, самое главное, надо же вообще за это премировать, стимулировать, а не наказывать вуз, если он выполняет социальную миссию. Это значит, что методика составления рейтинга была порочной. Ну и кроме того, есть признаки политической либо экономической ангажированности мониторинга. Короче говоря, уважаемые коллеги, мы убеждены: не надо провоцировать студентов на акции, не надо Россию превращать в большой Тамбов. Разработанный Вышкой мониторинг должен быть приговорён к высшей мере – к совершенствованию».
В заключение Правительственного часа весьма удачно прозвучала речь депутата В.Е.Шудегова: «Деятельность министерства вызывает однозначно отрицательные оценки со стороны общественности. Приведу лишь одну небольшую фразу из одного из последних номеров “Учительской газеты”, а “Учительская газета” самая лояльная по отношению к министерству и к министру: Ливанов обречён, потому что ему предстоит разрушать отечественную систему образования, причём быстрыми темпами, а для этого у него не будет поддержки сначала снизу – в обществе и педагогическом сообществе, – а затем сверху, потому что, поставив перед ним такую задачу, власти предержащие его потом и объявят виновником этой деятельности. Хотелось бы не согласиться с этим, но первые шаги министра это подтверждают, пример тому – мониторинг эффективности вузов, проведённый втайне от общественности, как на подпольной партийной сходке: вы посовещайтесь, а я решу, кого будем закрывать. Сегодня есть только один прописанный в наших законах путь проверки эффективности работы вузов – это качество подготовки выпускников, а не количество иностранных студентов, есть законодательные механизмы лицензирования образовательной деятельности, образовательных программ, аккредитации, и не надо здесь ничего выдумывать. Этим должно заниматься не Министерство образования и науки, а Минобрнадзор – специальная структура, созданная на бюджетные деньги. Уважаемый Дмитрий Викторович, на вас сейчас возложена историческая миссия определения вектора – развитие или деградация нашей молодёжи».
Несмотря на столь бурное обсуждение, председатель Госдумы С.Е.Нарышкин, прощаясь с министром Ливановым и депутатами, сказал: «Напомню, что мы должны рассмотреть законопроект “Об образовании…” во втором чтении 11 декабря, и надеюсь, что до конца осенней сессии мы примем законопроект в трёх чтениях. Ну, конечно, на этом точку ставить не будем, а будем осуществлять мониторинг реализации этого закона вместе с профессиональным сообществом, с экспертами и, конечно, вместе с нашими избирателями».
Занятно, однако, получается у г.-на Нарышкина: опять мониторинг, только уже не «эффективности вузов», а эффективности нового закона. Проще сказать так: мониторинг на мониторинге едет и мониторингом погоняет – в результате же вся система обрушивается в какой-то тартар.
6. Битва за образование – впереди.
В статье публициста Максима Соколова «Министр под дубом вековым», опубликованной 20 ноября в «Известиях» сказано: «…казалось, что быть более непопулярным, чем А.А. Фурсенко, физически невозможно. Но для настоящего реформатора невозможного нет, что Д.В. Ливанов продемонстрировал, публично охарактеризовав тех преподавателей высшей школы, которые получают 20-30 тыс. рублей в месяц: «Это просто преподаватели невысокого уровня, готовые работать за эти деньги».»
Публицист весьма остроумно комментирует пассаж министра: «Заявление… того рода, что поделом нищета всемирноученому профессору, ибо вольно же ему было специализироваться в недостаточно востребованных сегодня науках, сравнимо с реакцией на объявление девушки, ищущей работы, но пишущей при этом: «Интим не предлагать» – «А почему, собственно, не предлагать, если с ним гораздо эффективнее? Сразу видно девушку невысокого уровня, которая из себя чего-то строит». Все-таки столь простодушное заявление подобает разве что совсем практическому рыночнику в красном пиджаке и с массивной золотой цепью на шее. Если таков нынче вицмундир в министерстве народного просвещения, нет уверенности в том, что это вообще прилично и соответствует дальнейшим видам правительства. Ибо какое же правительство заинтересовано в том, чтобы все говорили о том, что министры в нем крайне невысокого уровня. Проще говоря – малоумные».
Далее М.Соколов, сравнивая Д.В.Ливанова с персонажем знаменитой басни И.А.Крылова, ставит этого персонажа министру в пример: «Положим, вы не можете не уничтожать народное просвещение – миссия у вас такая. Но почему это нельзя делать без гнева и пристрастия, вместо того дополнительно и без всякой нужды раздражая людей смелыми заявлениями министра, – тайна сия велика есть. Воспетая И.А. Крыловым свинья под дубом вековым, подрывая корни дерева в рыночных поисках желудей, всё же не уличала дуб в невысоком уровне – что бы образовательным министрам, если они не способны к более созидательным действиям, по крайней мере брать пример с крыловской свиньи?»
Не стоит удивляться, если нынешнее Минобрнауки РФ войдет в историю с аббревиатурой МММ, т.е. Министерство международного мракобесия; выдающаяся во всех отношениях «Вышка» – с аббревиатурой ВШМ (Высшая школа мракобесия), а их деятели будут пользоваться такой же всенародной любовью, как например, временщики Бирон и Остерман времен Императрицы Анны Иоанновны. Но до этого нужно еще дожить.
Категорическое неприятие осуществляемых в системе образования реформ подавляющим числом специалистов и простых граждан, их принципиальная нелояльность столь грубо навязываемому обществу закону, стремление власти снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования, а в перспективе сделать его частично или полностью платным, если ситуацию срочно не исправить, приведет к социально-политической нестабильности, что, вероятно, не расходится с планами полуподпольного мiрового правительства. Эти люди действуют наверняка: молчат граждане, когда принимается преступный закон, – хорошо. Значит, стали ручными; значит дошли в своем толстовском непротивлении злу до состояния кролика, загипнотизированного взглядом удава. Если возмущаются преступным законом – тоже неплохо. Остается оседлать протестную энергию и направить ее на разрушение последних оплотов государства, после чего наступит вожделенный миг дележа добычи.
Существует третий, так сказать, царский путь: выявить зарубежных агентов влияния в системе управления государства и привлечь их к ответственности. Если вовремя не вырезать эту раковую опухоль, поразившую Российское государство, репрессии все равно будут, только либерально-большевицкие, против «реакционного» большинства в ходе уже последней и окончательной зачистки России от русских.
Некогда Ф.М.Достоевский сказал: «Пушкин – это наше всё», ибо личность великого поэта – квинтэссенция русской культуры, русского духа. Поэтому, когда «наше всё» хотят растоптать своими копытами дикие орды реформаторов, долг всякого честного человека – встать на защиту классического русского образования (лучшего в мiре), еще не до конца замученного в застенках нынешней чека (Минобрнауки), – как на защиту последнего рубежа. Если чека попятилась от сравнительно небольшого натиска тамбовских студентов, что с ней будет, когда в каждом городе люди выступят против новых вандалов? Отступать некуда – за нами обнаженное русское сердце, из которого хотят выпустить кровь.
